Елена Бумагина: Пусть всегда будет солнце. Зоя. Книга первая

– Слушай, Мил. Ты поменьше читай всяких дурацких книжек с драконами и магами, которые у тебя в тумбочке лежат. Везде тебе подозрительное мерещится.

– И ничего они не дурацкие! – обиделась Мила. – Пошли уже.

Они так увлеклись, что не заметили, как прошел первый отряд. Светлые волосы Ее Величества развевались далеко впереди. Второй отряд неровной толпой высыпал на аллею.

Когда над линейкой снова раздалась песня про ясные зори, Зоя подумала, что настал ее конец. Черти из костровой ямы дотянулись до ее мозгов и жгли виски своими пылающими трезубцами. Время тянулось мучительно долго. Голубой флаг с восходящим солнцем с противным скрипом поднимался в небо, директриса говорила что-то в повизгивающий микрофон. Зоя старалась дышать поглубже, но от этого только больше закружилась голова и тошнота подступила к горлу. Она отвела глаза в сторону, и стала смотреть на стенды, которые, словно камни Стоунхенджа, окружали линейку. На них еще не повесили никаких плакатов. Просто фанерные стенды белого цвета. Но из-под облупившейся масляной краски на нее смотрела тьма. Металлические трубы, на которых держались эти стенды, вдруг стали закручиваться в спираль, полотнище флага закрыло небо, стало трудно дышать, и сердце билось как сумасшедшее. Зоя хватала воздух ртом, стараясь не упасть. Она даже не сразу почувствовала, что Мила крепко ухватила ее за локоть. Только когда мгла перед глазами стала рассеиваться, до Зои дошло, что она с силой впилась в руку подруги. Но Мила даже не пискнула.

– Ну ты даешь, – Мила поставила перед ней стакан с чаем. Полумесяц лимона сиротливо плавал на поверхности. В столовой стоял гул и грохот приборов, но Зоя сидела неподвижно над своей запеканкой.

– Если тебе так хреново, может, в медпункт сходишь?

Зоя помотала головой. Причины ее недомогания слишком очевидны, и сразу же возникнут вопросы, где она взяла алкоголь. Мила не могла этого не понимать.

– Я пойду еще чаю тебе принесу. Да и вообще, – Мила проводила глазами заплаканную девочку из второго отряда.

– Иди-иди, детектив, – пробормотала Зоя и сделала осторожный глоток.

После завтрака Мила куда-то исчезла, и Зоя попыталась одна навести порядок в комнате. Но все валилось из рук. Головная боль ее убивала. Пришлось идти на поклон к Свете. Порывшись в объемистой коробке, она извлекла упаковку анальгина.

– И часто у тебя такие мигрени? – с подозрением спросила она.

– Нет, – Зоя щурила слезящиеся глаза.

– Смотри, мне не жалко, просто если часто, то все-таки лучше в медпункт сходить.

– Спасибо, Свет.

Запив таблетку водой из фонтанчика, она укрылась в беседке у боковой калитки, устроилась поудобней и закрыла глаза. Здесь ее точно не отыщут. Голоса раздавались где-то вдалеке, а здесь, у калитки, было слышно кузнечиков и птиц, с поля веяло теплом, и покоем, и добрыми снами. Стальные пальцы, сдавливавшие виски, ослабили свою хватку. Тело ее размякло, веки отяжелели, и впервые с момента приезда она почувствовала какое-то подобие умиротворения.

– Вот ты где!

От блаженной дремоты не осталось и следа. Ну конечно же, Мила Коваленко не входила в число тех, от кого можно так просто укрыться.

– Я тебя везде ищу! Пошли скорей, что покажу! Да пойдем же! – Мила тащила ее за руку, прочь от ее башни уединения.

– Я все разузнала, – тараторила на бегу Мила. И то, и другое она могла делать одновременно и очень быстро. – Эта девочка, Женя, она лунатик. Во сне шастает, уже несколько лет. Соседки хватились ее утром, в лагере ее нигде не было. А потом в тумбочке нашли записку. Мол, отправилась искать маму на деревню к дедушке. Но самое странное… – тут она остановилась, и Зоя с облегчением остановилась тоже, схватившись за ноющий бок. – Самое странное – она не надела обувь! Ушла искать маму в одних тапках?

Зоя пожала плечами, потому что говорить она не могла. Мила восприняла это как знак недоверия к ее теории.

– А как ты это объяснишь? Смотри! – и она ткнула пальцем на ворота.

Зоя сначала ничего не заметила, но потом подняла глаза выше и увидела, что на металлическом пруте, изображающем солнечный луч, наколота розовая тапочка с мехом.

– Кто-то залез и повесил, – неуверенно сказала она.

– Кто? Человек-паук?

Мила была права. Невозможно было вскарабкаться на высокие глухие ворота. На них же не было никаких перемычек или выступов. Но должно же быть какое-то объяснение. Так она и сказала.

– Но должно же быть какое-то объяснение. И вообще, почему ты так уверена, что все это связано с ночной вспышкой?