Елена Нестерова - Отель для призраков

Четвёртый голос раздавался из глубины комнаты, и говорящего не было видно.

Я привстала на локти, стараясь рассмотреть его, и тут меня заметили…

– Она проснулась! Цыц! Не смейте её пугать, господа настенные картинки!

Эта фраза принадлежала четвертому собеседнику, которого я не могла разглядеть. Но его голос приближался…

Дальше притворяться спящей не было никакого смысла, и я встала с кресла…

Фотографии на стене замерли, а четвёртый голос поспешил меня успокоить:

– Не стоит пугаться, дорогая, это просто фотографии, и не более того.

Ну, подумаешь, в полнолуние они позволяют себе лишнего…

Тебе это ничем не повредит, они болтливы, но совершенно безвредны.

Я подошла к окну, и собеседник был вынужден подойти поближе, и тут я его рассмотрела…

Он был высок и хорошо сложен, молод и красив.

Смелый взгляд умных глаз сочетался с ласковой улыбкой, что едва касалась его губ. Этот взгляд был почти нежным, любящим, с небольшой поправкой на лёгкую растерянность…

На нём была белоснежная рубашка с поднятым воротником и тёмные брюки. Очень просто и в то же время элегантно…

Но не внешность этого господина привлекла моё внимание…

Особенным в этом парне было то, что он был призраком.

Его тело пропускало через себя свет яркой луны, а туманные кудри на голове становились от этого почти золотыми…

Я смотрела не него, и мне казалось, что я сплю, и это – новый сон, что врывается в моё болезненное сознание… Но юноша подошёл ко мне и притянул руку.

В ответ я протянула свою, и наши пальцы соединились. Холодные и лёгкие, они коснулись моих лишь на секунду и проскользнули мимо.

– Ах, Варенька, как жаль… Видимо, сегодня не мой день. В следующий раз я постараюсь сосредоточиться.

Не сон! Это был не сон! И дом, и юноша, и говорящие фотографии, всё было реальностью.

– Кто вы? – спросила я призрака.

– Коль ты совсем не помнишь меня, Варенька, я представлюсь. А там, будь что будет…

Я Пётр Григорьевич Каховский. Русский дворянин и отставной поручик. Умер 13 июня 1826 года в Петропавловской крепости от рук палача в возрасте 29 лет. Был дважды повешен, но ни разу не побывал на небесах. Призрак высшей категории с возможностью материализоваться и частично обретать плоть, концентрацией своего эфирного тела. Так понятно?

– Приблизительно…

– Ты всё поймёшь, милая. Мы знакомы так давно, что для тебя не составит труда вспомнить всё, только чуть позже, когда ты немного успокоишься и придёшь в себя. Главное, что ты снова с нами, Варенька.

– Давно знакомы? И насколько – давно?

– Да уж лет как 150, не меньше, а что?

– Да, ничего…

Возмутительно, какой-то висельник говорит, что мы знакомы с позапрошлого века, как такое может быть?

Внезапно Пётр начал превращаться в туман и исчез, даже не попрощавшись…

Начало светать. Я вышла на крыльцо и посмотрела на небо. Звёзды таяли так же мгновенно, как и Пётр, растворяясь в лёгкой дымке утреннего тумана. Воздух был чистым и свежим, как роса на лугу. Он бодрил мой рассудок и осветлял мои мысли. Настало время обдумать всё то, что со мной произошло.

Мысль, что я сошла с ума, теперь была несостоятельной. Всё здесь было куда более реальным, чем там, в другой жизни, по которой я неслась как угорелая. Судьба подарила мне возможность обдумать, кто я и зачем живу. И пусть фотографии разговаривают, двери открываются кровавыми ключами, а призраки утверждают, что мне 320 лет, и пусть…

Так тому и быть…

Я вернулась в дом и легла спать…

Я думала, что жизнь в этом доме – отдых, время, данное мне судьбой, чтобы поразмыслить над тем, как я живу, но я ошиблась…

Новый день принёс мне новые трудности. Он стал моим первым рабочим днём в этом загадочном месте.

Как было в том стихотворении: «Маленький уютный домик ищет свою хозяйку. Не лентяйку не зазнайку. Не на день и не на год этот дом хозяйку ждёт».

Проснувшись в кресле, я обнаружила, что укрыта тёплым пледом, а под головой – маленькая подушечка, вышитая крестиком.

Как славно! И кто же у нас такой заботливый?!

Я ложилась спать, когда уже почти рассвело, совершенно вымотанная, и вот я просыпаюсь спустя всего пару-тройку часов, и что я вижу?

А то, что на дворе – лето, что птицы поют на старой рябине у забора, и что я совершенно счастлива.

Ночь прошла без сновидений. Кошмарный сон ушёл навсегда.

Да, да, навсегда!

Он просто превратился в реальность…