Элеонора Мандалян - Анатомия зла

Выруливая на трассу, по касательной огибавшую принадлежавший ему холм, Гроссе невольно зажмурился. В глаза ударило кровавое зарево заката, отраженное его клиникой.

Возвращаться на какую-нибудь пару часов домой не хотелось, и он решил поужинать в кегельбане, излюбленном клубе местной аристократии.

Седовласый швейцар улыбнулся приветливо и раболепно. Снизу доносился привычный стук тяжело катящихся шаров. Не страдая спортивным рвением, Гроссе, прошел сразу в ресторан, заранее раздражаясь от навязчивой угодливости метрдотеля Тома, который тотчас к нему и подскочил.

– Добрый вечер, мистер Гроссе! Ваши посещения – великая честь для нашего клуба.

Стараясь подавить в себе брезгливость, Гроссе буркнул в ответ что-то нечленораздельное.

– Боюсь, сэр, сегодня у нас слишком людно и слишком шумно, – с сокрушенным видом сообщил Том. – Но для вас у меня всегда найдется укромное местечко.

Сизо-черный, до неприличия грузный метрдотель повел его вглубь зала, пыхтя и булькая при каждом шаге, как закипающий котел. Окинув присутствующих мрачным взглядом, Гроссе отвесил общий поклон. Все лица, как по команде повернувшиеся в его сторону, были ему хорошо знакомы.

– Вот это сюрприз! Поглядите-ка, кто пожаловал! Наш бесподобный чудо-доктор собственной персоной! – сочным баритоном прогудел один из них, поднимаясь ему навстречу.

Это был Майкл Уилфорд, местный король недвижимости, которому принадлежала добрая половина всех жилых многоэтажек города, сдаваемых в наем. Гроссе ответил ему вялой улыбкой, подумав с досадой, что ему придется теперь весь вечер, насилуя себя, делать хорошую мину при плохой игре.

А Майкл тем временем уже крепко сжимал его руку, дыша в лицо винными парами.

– У нас тут небольшое семейное торжество, – объяснил он, пытаясь скрыть неловкость от того, что Гроссе не был заранее предусмотрен в числе приглашенных. – Отмечаем день рождения Николь. Жены, знаете ли, ну никак не желают обходиться без нашего внимания. – Короткий смешок повидимому означал, что мужская половина компании не поощряет подобные притязания.

Обычно добродушное и привлекательное лицо Майкла выглядело сейчас глуповатым из-за кукольно округлившихся синих глаз и яркого румянца, выдававшего количество выпитого виски. Его мощная, некогда атлетическая фигура с годами основательно оплыла жирком, что делало его похожим на откормленного циркового медведя, которого насильно заставляют ходить на задних лапах.

– Я всего лишь заскочил перекусить, – пробормотал Гроссе. – Так что лучшее, что вы можете сделать, это не обращать на меня внимания.

Он избегал шумные семейные торжества, раздражаясь или скучая от их фальшиво-показной напыщенности. И меньше всего был настроен на такое сегодня, поскольку был измотан и зол. Ему хотелось одного – чтобы его оставили в покое.

– Хорошо-хорошо, дружище, – тотчас согласиться Майкл. – Здесь, в уголке, под пальмой, вас никто не потревожит. Но, имейте ввиду, вы – мой гость. И позвольте мне навязать вам наше праздничное меню. Том! – поспешил он окликнуть топтавшегося за его спиной метрдотеля: – Повторяю специально для тебя: мистер Гроссе сегодня мой гость.

Когда Уилфорд вернулся на свое место к общему столу, Гроссе подозвал Тома и, отстраняясь как можно дальше от угодливо нависшей над ним лоснящейся черной глыбы, сказал, доставая бумажник:

– Окажи мне любезность, приятель. Пошли кого-нибудь за цветами для миссис Уилфорд. Я бы не возражал против лиловых орхидей. – В подкрепление своей просьбы он небрежно бросил на стол стодолларовую купюру. – Думаю, этого будет достаточно.

– Я сбегаю сам с превеликим удовольствием, – тотчас откликнулся Том и с неожиданным для его габаритов проворством устремился к выходу. Ему предоставлялась редкая возможность услужить такой знаменитой и всеми почитаемой персоне, как доктор Гроссе, и он ее не упустил.

Прерванная появлением нового лица беседа за общим столом возобновилась. Мужчины снова принялись обсуждать достоинства и недостатки последних марок дорогих автомобилей. Гроссе рассеянно цеплял вилкой и отправлял в рот листья крест-салата, упругие побеги спаржи, белесые нити проросших зерен, щедро сдобренные его любимым дрессингом blue cheese.

– Прежде спорили о породистых скакунах, – насмешливо заметила Николь, виновница торжества. – А теперь вот самозабвенно копаются во внутренностях железных погремушек. Брали бы пример с нашего милейшего доктора. Уж он наверняка не стал бы растрачивать себя на пустые споры.