Михаил Аказин - Круги на маковом поле

– Ничего!

– Лучше по-хорошему говори, урод или к цепи питания сейчас подключим.

– Я увидел в телевизоре женщин, решил помочь им.

– Ты по мою душу, признавайся? По ящику объявление увидал? Уже и поссать нельзя отойти, что б какие-нибудь шныри не залезли в цех.

– Паша, не гони – вмешался мужчина постарше – что ты все на себя принимаешь? Значит так, меня Андрей Романович зовут, теперь я твой хозяин. Так и зови меня. А это Павел Семихуков. Паша нынче звезда телеэфиров, СМИ не перестают о нем говорить. Недавно из колоний высвободился.

– Да, я звезда. Хочешь и тебе, Антошка, ногти подергаю? – усмехнулся Павел.

– Нет, не хочу – ответил испуганный Антон.

– Тогда приходи в себя и включайся в работу! – повелительным тоном говорил Андрей Романович – Шить умеешь? Нет? Научим, Антон. Еще такой момент: когда нас нет здесь, в бункере, то лестница под напряжением. Захочешь убежать получишь сильный удар током. Тебе это надо? Сиди и не рыпайся.

– А будешь плохо работать – ногти повыдергиваю. Танюша, покажи ручку.

Женщина отвлеклась от шитья и подняла вверх руку – на указательном и среднем пальцах отсутствовали ногти.

– Уяснил? Это Таня, с ней рядом Наталья, а в углу страдает неизвестно от чего Оксана.

Сверху донесся стук.

– Кого там еще черт принес. Сиди здесь Павлик, я сейчас, наверно сторож.

Андрей Романович начал взбираться вверх по лестнице. Захлопнулся люк. Антона никогда еще не било так сильно током, повторять удар впредь ему не хотелось.

– Это вы убили Татьяну Улицкую? – спросил он у прислушивающегося Павла.

– А я имен не спрашиваю – по-злому шикнул на него Семихуков- надо было оторваться после зоны. Не отрицаю, что кончил недавно одну. Ты сам то с Солнцем попращайся, теперь ты член кооператива. Будешь хорошо работать-будешь хорошо есть, не будешь-будешь жрать крыс и получать по морде. Я здесь всегда. А Романыч наш снабженец. В том углу ведро для нужды. Телефончик твой у меня. Расклад понятен?

– Да.

– Посидишь пока связанным, пока новое рабочее место не оборудуем. Как раз новый заказ большой поступил – ризы для священников, одеяния для церкви шьем. Ты верующий, Антон?

– Да – сухо ответил Козловский, столь глупо угодивший в западню.

– Вот и у нас тут все верующие, без веры никак. Все под Богом ходим. Я каждый день молюсь. Молитва помогает мне уснуть. Твое место для сна, кстати, в этом же углу. Принесем тебе матрас, а пока так посидишь.

Сверху откинули люк. По лестнице спускался Андрей Романович.

– Романыч, ну кто там был?

– Участковый приходил, какая то сволочь его к нам направила.

– А кого он искал? Меня? – переживал Семихуков.

– Проверял неизвестно что, заглянул попусту, осмотрел гараж и ушел. Можем быть спокойны теперь.

– Ну ты и падла, Антон! Если твоих рук дело. Хорошо, что люк сверху ковриком прикрыт. Больше нас никто не побеспокоит, правда ведь, Антош? Что то он совсем обмяк, может ноготок вырвем ему?

– Паша, не стоит – пальцы долго заживают потом. Ищи на улице себе ноготки, только аккуратно.

– Эхехе, Романыч, надоело мне с этими рабами сидеть здесь, были б хоть бабы симпатичные, а не эти чаморы старые. Где ты их набрал только?

– Главное, что план выполняют, бизнес превыше всего! Ладно, пойдем наверх чай попьем. Машину Антошки надо на пустырь отогнать в конце улицы, чтоб не маячила у входа. А вы все за дело. Чтоб к утру двадцать халатов было сшито. Мужчины закрыли «бункер» массивной дверью, хлопнул люк. Антон встал из своего угла и подошел к работающим женщинам.

– Развяжите меня, пожалуйста.

– Нет, не развяжем, хозяин накажет! – ответила Наталья

Антон в свете лампочки заметил, что на лбах женщин вытатуировано слово «раб».

– Это он вам татуировки такие сделал?

– Ну а кто ж еще? Конечно он! Так и тебе тоже что-нибудь наколет или зубы повыбивает.

Антону было очень неудобно и затекли в плечах руки. Он подошел к женщине сидящей в углу. Она представляла из себя жалкое зрелище: в грязной порванной одежде, со спутанными засаленными волосами и сломанным носом, потупленным взором и оскалом мелких заостренных зубов. Всем своим видом напоминала, а может ею и являлась, вокзальную бродяжку.

– А вы не развяжете меня? —обратился к ней Антон.

– Да, – еле слышно сказала женщина и выставила вперед руку. Антон повернулся к ней спиной и та, изрядно повозившись, все же развязала узел. Козловский встряхнул руками и стал массировать затекшие плечи.

– Спасибо большое! Как давно вы здесь?