Алекс Май - Заблудшие дети Perestroiki. История первой любви

Теперь главное – компенсировало ли материальное изобилие семейные проблемы? Отвечаю – не компенсировало. Я понимал это уже тогда. Большинство мурманчан, среди которых осталось так много друзей, не могут понять этого до сих пор. Порт работает. Корабли по-прежнему бросают прощальные гудки и под тоскливые крики чаек надолго уходят в море. Впрочем, отвлекся я…

– Зря ты так, сынок, я же не виноват, что так получилось. Другие же семьи живут…

– Да я и не виню, дай сигарету, – попросил я.

Когда отец уходил в рейс, я еще не курил постоянно, так, баловался тайком.

Он вновь пристально посмотрел на меня, хотел, вероятно, прочитать лекцию о вреде курения, но передумал, протянул удлиненную мягкую пачку американских сигарет. В Союзе такие не продавались. Я закурил, затянулся ароматным табаком.

– Сына, ты извини, но нам надо разобраться. В школе – учителя на ушах, слухи по подъезду странные… Света приходила, девочка твоя… Прости, – осекся он, заметив, как в моих глазах сверкнула молния. – Бывшая девочка. Я ей подарки привез… подари их Тане. Ты ее действительно так любишь, что совсем голову потерял?

Я кивнул потерянной головой. Отец улыбнулся.

– Ну и люби. За школу я не волнуюсь, наверстаете, только не убегайте больше. Нам от этого здоровья не прибавляется. У тебя… Было что-то с ней?

Снова кивнул, взял еще одну сигарету.

– Поздравляю… – почему-то печальным голосом поздравил отец. – Рано у вас все… Куда так спешите жить? Ладно, я верю, что все будет хорошо, да и ничего страшного, по большому счету, не случилось. Пойдем, покажу, что привез. Несколько пластинок не нашел, можно было заказать, да времени не хватило. Сам знаешь, как мы там – два дня в порту, бегом по базарам, два месяца в море.

Отец доставал из большой сумки завернутые в пакеты подарки: одежду, пластинки, что-то еще… В комнате резко запахло «заграницей» – специфическим синтетическим, сразу узнаваемым ароматом, не встречающимся на родине даже в магазинах «Березка». Подарки? Не до подарков мне…

Как там Таня?

Закончив осмотр, пошел к себе, с головой накрылся одеялом и целый час пытался уснуть в пустой постели. Не получилось…

Вернулся на кухню, где около окна стоял и курил отец, которому тоже не спалось. Стали рассматривать фотографии, сделанные им в рейсе… Запомнилась «летучая собака» – так назвал отец это, похожее на огромную летучую мышь, животное. «Собака» смотрела на мир грустными и, как мне показалось, обреченными глазами… Летела она над волнами, летела (может, они перелетные?) и прицепилась для отдыха на корабельном мостике. Повисла вниз головой. Потом, как рассказал отец, поела фруктов и полетела дальше, так никого и не покусав.

Под утро я все-таки заснул.

Снился Питер.

Мы с Таней, затерявшись в толпе, гуляем по Невскому, а над нами – высоко-высоко в небе, среди облаков, выписывая сложные пируэты, маленьким ангелом летает собака, настолько добрая, что даже природой дарованное преимущество в виде крыльев ее не искушает. «Дайте крылья нашим дворовым псам, – сказал я Тане, – и они такого натворят». «Да, – согласилась она, – но странно все это… не находишь? Даже некоторым собакам дают крылья, а людям – нет!» «Надо стать ангелами… и нам тоже дадут крылья» – ответил я. Таня…

Таня. Таня?!

Проснулся, пошарил рукой по кровати… Где она? Вскочил будто ошпаренный. Да, к хорошему привыкаешь быстро. К тому, что на плече в миг пробуждения лежит девушка с зелеными глазами и черными, прямыми, как струны моей электрогитары, волосами. С изумрудами Танины глаза сравнивать не хотелось. Я сто раз встречал эту банальную метафору у классиков. Я – не классик, поэтому называл их скромно – зелеными бриллиантами.

Позвонил, но вместо любимого голоса… Длинные гудки. Где она? В школе? Какая, к черту, школа. Каникулы! Выпил кофе. Позвонил еще раз… Безрезультатно… Вот что делать? Сидеть дома и волноваться? Курить, курить, курить? Не протяну долго – загнусь от передозировки никотином.

Нет, надо ехать. Передвижение в пространстве не так тягостно, как неизвестность, как ожидание в четырех стенах. Что может быть хуже, чем просто сидеть и ждать?

Она жила рядом с магазином «Полюс».

В Мурманске почти все названия такие, на море, рыбе и Севере крепким рыбацким узлом завязанные, – «Арктика», «Нептун», «Океан» и так далее, до бесконечности…

Открывшая дверь мама на удивление вежливо сказала, что Таня, не позавтракав (представляете, голодная!), поехала ко мне. Телефон? Телефон они еще ночью отключили… Чтобы никто не мешал отдыхать. Отдохнули? Отдохнули. Хорошо? Вроде… Может, теперь подключите обратно? А? Да ради Бога. Спасибо большущее. Позвонил домой, попросил отца ни в коем случае не выпускать Таню из квартиры, даже если Земля расколется… «Не отпущу» – пообещал он, и я ему поверил.