Array Антология - Новая книга ужасов (сборник)

Следующий год. До этого года мы знали, что «Обратная сторона полуночи» – унылая мелодрама, снятая Чарльзом Джэроттом по одноименному роману Сидни Шелдона. Где же был Дуглас Сирк [7] Немецкий и американский кинорежиссер датского происхождения, крупнейший мастер голливудской мелодрамы. , когда мы так в нем нуждались? 2000 год принес нам имя Кима Ньюмана, который разрушил наши представления об этом. Несмотря на мои прошлые жалобы, связанные с вампирскими мотивами, я с большим удовольствием прочитал произведение Кима на эту тему. Не только в этом произведении он показывает, что модернизм и ужасы не являются взаимоисключающими явлениями. У него много изобретательной и веселой работы с текстом, но, несмотря на остроумную альтернативную версию нашего мира, ему удается передать реальное ощущение зла. Он также создает фильм-на-бумаге, который читатель хотел бы видеть почти так же, как восстановленных «Великих Эмберсонов». Возможно, что сохранившиеся кадры вы можете найти на одном из изданий фильмов Уэллса от Criterion [8] Релизы киноклассики, выпущенные под маркой Criterion , отличаются высоким качеством: многие ленты перед релизом подвергаются реставрации и восстановлению. Criterion ввел практику сопровождения DVD альтернативной аудиодорожкой с комментарием фильма от его создателей либо киноведов. .

2001 год – год Кларка, Кубрика и Элизабет Хэнд. Несмотря на название, вызывающее аллюзии, «Желтокрылая Клеопатра Бримстоун» не кажется таким уж фантастическим произведением поначалу, но оно хранит в запасе магию. Постепенно эта магия прорастает из куколки реализма, чтобы показать свою чудесную природу в россыпи богатых образов, которыми наполнены ее поздние работы (фантастические во всех смыслах). Они одновременно реалистичны и волшебны, но таков уж этот автор.

2002 год подарил нам знакомство с Джо Хиллом. «Призрак двадцатого века» комбинирует в себе вещи одновременно ужасающие и пронзительные, и это сочетание слишком редко встречается в нашем жанре. Его призрак наполнен любовью к кино, но в равной степени является воплощением потери и тоски. Финал, где сводятся все линии рассказа, искусный и трогательный. Краткость и набор приемов совершенно типичны для автора. Именно этот рассказ дал название первому авторскому сборнику Джо. Книга была справедливо расценена как значимый дебют и важный вклад в область жанра ужасов, хотя некоторые комментаторы отмечали, что успех был больше, чем автор того заслужил.

В 2003 году увидел свет авторский сборник Марка Сэмюэльса – впрочем, это давно должно было произойти. Заглавное произведение книги – рассказ «Белые руки». Во вступлении к его следующему сборнику «Глипотех» я сделал все возможное, чтобы отметить мастерство автора в жанре городских странных историй (форма, которую я бы предложил отличать от других видов городского сверхъестественного ужаса). Его можно назвать британским Лиготи, что абсолютно не подразумевает никакой имитации. Как и у этого автора, чувство страха в работах Марка уходит корнями в его философию и эстетику ужасов – в итоге эти три элемента образуют единое, необычайно тревожное целое. В произведении можно найти отдаленные отголоски творчества Лавкрафта и более явные (в именах персонажей) – произведений М. Р. Джеймса; кажется, они слышны в собственном кошмаре автора.

Следующий, 2004, год прошел под знаком превосходной повести Лизы Таттл «Моя смерть» (или, так как она появляется внутри самого повествования, можно не ставить кавычки – Моя Смерть). Я не одинок в игре с фразой, которая означает гораздо больше в самой истории. Насколько это повествование является обескураживающе личным? Хотя здесь есть слабый флер «Писем Асперна» (нет, не «Письма с кормы», как хочет исправить автоматическая проверка орфографии [9] Схожие по написанию в английском языке произведения «The Aspern Papers» и «The Astern Papers». ), история совершенно авторская. Она олицетворяет собой тот вид тонкого беспокойства, который мы редко встречаем в художественной литературе со времен Роберта Эйкмана и Уолтера де ла Мара, но этот текст не мог бы быть написан ни одним из них. Это история неловкости – для которой еще следует изобрести определение – сохраняет свою глубокую двусмысленность до самого конца. Как и Лиза, оставлю загадку вместо каких-либо объяснений.

В 2005 году мы отмечали возвращение Клайва Баркера к жанру «хоррор». Но эта история не так проста, как кажется. Задолго до выхода «Книги крови», принесшей ему славу, он писал весьма интересные рассказы. Многие из рассказов «Книги крови» по сути фантастические, но в равной мере можно сказать, что часть его поздних вымыслов – «Сотканный мир», «Каньон Холодных Сердец» – уходит корнями в хоррор. «История Геккеля» соединяет в себе две формы уникальным авторским образом: остроумная, пугающая эротика и сложная философия рождают богатую пищу для воображения. Стоит отметить, что, несмотря на живость его образов, Клайв гораздо более сдержан, чем многие из его подражателей. Чему им и следует поучиться!