Денис Филонов - Жалкие создания

– Тебя не было сегодня на парах. Что произошло и почему ты здесь?

Впервые за столько лет она обратила на меня внимание, но мне было все равно, словно так и должно быть.

– Я... кажется, я где-то обронил часы, – произнес я рассеяно. – Сколько сейчас времени?

– Уже половина четвертого. С тобой точно все в порядке? – спросила она, пристально вглядываясь мне в глаза.

– Не может быть. Я не мог пробыть там целую ночь. Твою мать, вот же сукин сын! Извини, мне надо идти. А, кстати, где я? – нахмурив брови, я осмотрелся по сторонам. Дома с жуткими вывесками, стоявшие здесь прежде, испарились, да и старинный домик тоже исчез. Зато появилась оживленная масса людей, с приходом которых город закипел в своем привычном торопливом темпе.

– Ты определено пьян или прикидываешься. Мы на улице Апрельская, ты здесь живешь...

– Да, точно. Извини, просто у меня была очень тяжелая ночь. Мне пора.

Я собирался вернуться домой и как следует обдумать, что делать дальше, но дорогу мне перекрыла Таня.

– С тобой явно что-то не так, и я не отпущу тебя, пока ты не объяснишь мне, что происходит? Ты постоянно пропускаешь занятия, пропадаешь неделями неизвестно где, а сейчас и вовсе ведешь себя, как полный псих.

– А ты что, староста класса? – съязвил я, но она приняла вопрос всерьез.

– Нет, но я беспокоюсь за тебя... и потом, сегодня ночью произошла ужасная трагедия. Я до сих пор не могу в это поверить. – Таня опустила голову вниз, видно не хотела, чтобы я видел слезы, которые непроизвольно текли по ее розовым щекам.

– Что произошло? – хладнокровно произнес я, изображая вид, что мне интересно узнать, однако сейчас меня заботили более насущные проблемы. Она пыталась сдержать новую волну слез и довести предложение до конца:

– Андрей, он... он умер... сегодня утром в его квартире обнаружили тело... Кто-то разорвал его на части... соседка, обнаружившая этот кошмар, сказала, что вся комната была сплошь залита кровью..., - на последнем слове Таня окончательно замолкла. Внутри у меня что-то сжалось, и сердце забилось быстрее. Я вновь вспомнил трагедию сегодняшней ночи, ворвавшуюся в память новой болью. Я хотел забыть обо всем, но видимо это невозможно – впечатанное в самую душу и запертое там, ключи, увы, не у меня.

Я закрыл глаза, ощущая ледяной порыв ветра скользящий по коже.

– Я знаю, вы дружили вместе, – продолжила она. – Полиция сейчас там, осматривает место преступления. Есть шанс, что это не он, а кто-то другой, но, Господи, кто мог это сделать? Кто способен на такое?

Она не знает, что это Дима, но, рано или поздно, по данным экспертизы установят, кто же стал несчастной жертвой. Полиция решит, что в городе завелся маньяк, и в розыск объявят Андрея, в доме которого и было совершено это преступление. Но они не знают правды. Они ее просто не поймут, так же, как и она. Нужно действовать самому.

Я решил наведаться в лавку поставщика, отвалившему нам проклятую книгу, можно сказать, за даром. Нужно было выяснить все, что он знает об этом фолианте и возможно найти способ обуздать зло, вырвавшееся на свободу, что многие века покоилось на листах древней истершейся книги.

– Мне нужно идти, – сказал я девушке, доставая из кармана куртки мобильник. Андрей жив, и я хотел сообщить ему адрес магазинчика, чтобы мы могли там встретиться.

– Я пойду с тобой, – быстро отозвалась она.

– Зачем тебе это надо?

– Вы трое были очень тесно связаны, общались вместе, занимались общим делом, но после сегодняшней трагедии – убийство Андрея, я просто уверена, что это как-то связано с вами троими. Не знаю, во что вы впутались, но в таком состоянии я тебя точно не отпущу.

– Кто-нибудь еще об этом знает?

– Весь университет гудит новостями о произошедшем несчастье. Я и сама узнала от своей подруги.

Я посмотрел на небо, окутанное кроваво-красными, густеющими облаками, словно несущие весть об угрозе всему городу. Прогремел оглушительный раскат грома. Кто-то испугано вскрикнул. У одной машины, припаркованной рядом с домом, сработала сигнализация. Люди глядели на это зрелище с восхищением. Некоторые доставали мобильники и снимали на камеру. Дети, крепко держа за руки своих родителей, плакали и просились домой, а другие, вроде подростков, смеялись, указывая пальцами на побагровевшие небеса, внутри которых происходило невообразимое нечто. Клубившиеся облака стремительно несло на север, словно подгоняемые неизвестными созданиями. Это только предзнаменование. Только начало конца. Я освободил его – абсолютное зло вырвалось из заточения, и теперь, когда оно свободно, этот город отмечен им – жутким клеймом. Его клеймом. Народ, словно пребывал в ступоре, загипнотизированный чудовищной красотой.