Денис Филонов - Жалкие создания

– Ладно, наливай, – сказал я, с радостью поддержав их идею, к тому же, больше нам нечем было заняться, ведь то, что мы планировали сделать сегодня ночью, внезапно оказалось отложенным на неопределенный срок. Это я так думал, и если бы в тот момент в мою голову пришла здравая мысль, и я отказался бы пить с друзьями, судьба сложилась бы благоприятней, чем сейчас. Как я уже говорил, наша глупость погубила нас.

3

Очнулся я на кровати и, судя по всему, в своей квартире. Ну, слава Богу...

Жутко раскалывалась голова. Она как будто превратилась в шар для боулинга. Почему-то в ушах звучала какая-то знакомая песенка из старой классики. Я не сразу понял, что раздается она во всей комнате. С тяжким трудом разлепил глаза, в которые, словно насыпали песка. Повернув голову на звук, моему взору предстала поверхность тумбочки, на которой стояло радио. Неловким движением я опустил руку на кнопку, тем самым прервав шум, исходивший из динамика. Пытаясь прийти в себя и вспомнить, что произошло ночью, было такое ощущение, словно из сознания вырвали клочок памяти. С трудом приподнимаясь с кровати, я оглянулся по сторонам и увидел Диму, вернее его заднюю часть, потому как передняя оказалась закинута за спинку кресла. На полу валялись пустые бутылки и смятые банки из-под пива.

– Что здесь произошло? – хрипло произнес я, оглядывая погром, устроенный в комнате.

– Апокалипсис, – услышал я отдалённый голос Димы, который, пытаясь спуститься с кресла, неуклюже свалился с него на пол, опрокидывая бутылки.

Я осторожно присел на кровать и схватился за голову, делая очередные попытки вернуть память вчерашней ночи.

– Твою мать, это что мы здесь устроили!?

– Ничего особенного...

Видно Димка еще не пришел в себя, судя по тому, как он, распластанный на полу, тянулся руками к креслу и пытался подтянуться к нему, словно у него парализовало ноги. В этот момент он больше напоминал жука, с упорством желающего подняться со спины или перевернуться на бок.

– Ты что-нибудь помнишь? – спросил я, стараясь не обращать внимания на странные выходки друга.

– Нет. Все, как с чистого листа.

– А где Андрюха? – только сейчас я вспомнил о друге, который мог находиться где угодно. Дима же снова сделал попытку, схватившись за подлокотники кресла и напрягая все свои мускулы, но результат оказался тот же, что и прежде. Он неумело шевелил ногами и руками, словно находился в невесомости.

– Какого хрена ты делаешь? – в конце концов, не выдержал я, прикрикнув на него.

– Хочу сесть на кресло, – вяло ответил он.

– Ладно, продолжай сходить с ума, а я пойду, найду Андрея.

– Давай.

У меня возникло дурное предчувствие, когда я следовал по коридору.

На кухне я его не обнаружил и всерьез занервничал.

– Андрюха? Андрей?! Андрюха, твою мать, да куда ты запропастился!

И тут из уборной раздался звук – слив воды в унитазе, а затем, после короткой паузы, открылась дверь, и вышел сам Андрюха, довольный и бодрый, словно прошлая ночь на него никак не повлияла.

– Какого хрена ты там делал? – вскричал я, обращаясь к нему. Меня просто распирало от негодования. Оказывается все это время он торчал в туалете, пока я горло надрывал в поисках этого неуловимого «алкаша».

– Тебе подробно рассказать?

– Я серьезно, ты почему не отвечал, когда я звал тебя?

– А что, уже и в туалет нельзя сходить спокойно? - снова съязвил парень.

– Ты так и будешь отвечать вопросом на вопрос?

– Да что случилось-то, можешь объяснить нормально?

– Ничего, – успокоившись, сказал я. – Просто после вчерашнего случая с книгой у меня нервы ни к черту. А тут еще ты, ни с того ни с сего, как в воду канул, вот я и навыдумывал всякую ерунду.

– Да не парься ты так. Все нормально. Книгу мы закрыли, никого не вызывали, все путем. Не будь параноиком, – улыбнулся Андрей.

Дружелюбно похлопав меня по спине, он прошел в комнату, где отдыхал Дима. Я пока не торопился возвращаться к друзьям и опустил глаза на руки, которые почему-то сильно дрожали. Но внимание привлекло багровое пятно на левой ладони, словно выжженное клеймо, в котором отчетливо мог узнать штамп с изображением глумливого сатира. У меня перехватило дыхание, и я услышал сардонический хохот, раздавшийся буквально в ушах. Низкий, грубый, злобный смех, от чего все тело прошиб озноб, в горле застрял ком, и закружилась голова. Я еще раз взглянул на ладони, но пятна не обнаружил. Смех увеличился, словно некто потешался над моей беспомощной попыткой разобраться, что происходит. Из паралича меня вывел неожиданный крик Андрея, шедший из дальней комнаты, куда я незамедлительно ринулся, опасаясь самого худшего, что могло произойти.