Джон Кранч - Никогда не летай на Новый Марс. «Галактика» corp.

Глэдис скрестила перед собой руки, показывая, что этот кадр отснят:

– Зак, внутрь, в темпе! Запроси прямой эфир.

– Готово.

Оператор сорвался с места и помчался за девушкой, которая острыми каблучками туфлей едва не выбивала искры из асфальта. Когда парочка почти бегом поднялась по лестнице к дверям в главный холл, на оператора внезапно налетел мужчина в белом халате и, закрыв лицо рукой, продолжил спускаться, не только не извинившись, но, похоже, даже не заметив Зака. Однако последнему лицо встречного показалось знакомым. Оператор на миг остановился и посмотрел ему вслед. Зак точно помнил, что где-то его уже видел. Но где?

Внутри холла паника была более заметна, чем снаружи. Сигнальные лампы «Выход» у дверей и лифтов мигали красным. Монотонная, хотя и не безвкусная мелодия оповещала персонал здания о тревоге, а приятный женский голос давал краткие инструкции как себя вести.

– Снимаем! – крикнула Глэдис, поворачиваясь и одновременно поправляя прическу.

Зак инстинктивно навел камеру на журналистку, плавно давая увеличение и захватывая бегущих людей на фоне сигнальных маячков.

– Мы – внутри здания фирмы и видим множество служащих, которые спешно покидают свои рабочие места. Попробуем у кого-нибудь спросить, что здесь все-таки происходит.

Глэдис бесцеремонно остановила пробегающего мимо мужчину:

– Извините, телеканал «Провинсиаль». Скажите, вы не пострадали? Что произошло? Почему такая паника? Этот взрыв не опасен?

– Я ничего не знаю, – мужчина на секунду остановился, но тут же был снесен бегущим сзади и унесен толпой к выходу, – Какой-то взрыв, спасайтесь! – прокричал он.

– Итак, мы стали свидетелями сильнейшей паники, – продолжила журналистка, – Уважаемые зрители, мы попробуем подобраться ближе к очагу возгорания, чтобы понять, опасен этот взрыв или нет. Я – Глэдис Коронэр, специально для телеканала «Провинсиаль».

Парочка стала прорываться дальше сквозь бегущую толпу. Наконец они добежали до скоростных лифтов и заскочили в первый же, свободный от эвакуирующихся.

Поднимаясь наверх, Глэдис чуть отдышалась и с улыбкой победителя заглянула в лицо своего напарника.

– Это настоящая сенсация, мы – первые!

– Как бы не стали последними, – неодобрительно промямлил Зак.

Не доехав до этажа, на котором бушевал пожар, лифт остановился. Здесь было тихо и пустынно, только звуки тревоги продолжали резать слух.

– Надо найти хоть кого-нибудь. Может кто-то все еще сидит на рабочем месте? – предположила Глэдис.

Зак кивнул.

Долго бродить по этажу не пришлось: вскоре журналисты набрели на один из офисов, в котором находился даже не один трудоголик, а целых три. Мельком заглянув и убедившись, что люди в кабинете есть, Глэдис перевела дух и повернулась к напарнику.

– Двое стоят в дальнем углу, у окна, по-моему, как ни в чем не бывало, пьют кофе, – она хихикнула в кулачок, – а другой, совсем рядом, таращится на свой стол, – девушка снова глупо хихикнула, а Зак в ответ опять неодобрительно поморщился, – Снимаем.

Парочка быстро вошла в помещение.

– Дамы и господа, прошу минуточку внимания, – начала журналистка, – разве вы не слышите сигнал тревоги в коридоре? Почему вы игнорируете его и не эвакуируетесь как все? Разве ничего не произошло? Этот взрыв, он не опасен?

Мужчина с дурацким выражением лица медленно встал из-за стола и подошел к девушке. Он что-то тихо бубнил, а может кряхтел или даже рычал. Совершенно отрешенным взглядом он осмотрел Глэдис, а затем, сделав молниеносное движение, схватил ее за волосы, повернул к себе и с силой укусил за шею, вырвав при этом огромный кусок мяса и брызнув кровью прямо в окуляр видеокамеры.

Перед смертью Зак вспомнил, кто был тот человек в белом халате. Он видел его в новостях буквально за несколько дней до пожара. Но все это было уже неважно.

Из телевизионной передачи, заблокированной во время трансляции в эфир системой межзвездных передатчиков сектора ZX-19.

Сквозь кровавые пятна на экранах своих телевизоров зрители видят, как журналистка, громко визжа, валится на пол, мужчина наседает сверху и разделывает ее на кусочки. Оператор еще некоторое время продолжает снимать эту картину, пока еще двое не подбегают к нему и не начинают лакомиться им. Камера выпадает из рук оператора, на миг зрители видят только ноги подбежавших к оператору людей, слышат истошные предсмертные вопли, а затем передача прерывается.