Павел Маруненков - Сердце чудовища

– Помогает, но, разумеется, в недостаточной степени. Как я и ожидал, самыми эффективными средствами оказались простые увеличители силы и прочие энергетизирующие ферменты. Что касается специализированных лекарств, направленных на борьбу с самой болезнью, то вирус ее обходит.

– Даа, – протянул немного расстроено Уолтер. – Вся соль в этой способности менять локализацию и форму… Синдром Кагона не просто так сотни лет остается нерешенной проблемой.

– Но ты же сможешь найти то, что его убьет? – сощурился Валентин.

Уолтер положил подбородок на сложенные руки и несколько мгновений с доброй улыбкой созерцал упрямое выражение лица Валентина.

– Конечно, – легкомысленно протянул он. – Нужно только время. В тех травах, что ты приносишь, скрыта настоящая сокровищница восстанавливающих ферментов и не только…

– Надеюсь на тебя, Уолтер, – серьезно покивал Валентин. – Как твои пациенты? Не забыл, что у тебя есть еще и официальные обязанности?

– Нет-нет, ни в коем случае! Я все помню. Работа с алкоголиками идет полным ходом. Планы по реабилитации со всеми мероприятиями я написал. Плюс, мне удалось синтезировать одно презабавное вещество.

– Что за вещество? – Валентин подозрительно посмотрел Уолтеру в глаза.

– Есть основания полагать, что оно чрезвычайно эффективно в отучении от всех видов зависимости, – на лице доктора промелькнуло мечтательное выражение.

Валентин покачал головой так, словно ожидал подобного ответа.

– То есть ты, как обычно, синтезировал очередной наркотик и хочешь пересадить этих бедолаг на него? Никогда не понимал, в чем смысл такой замены? Только если ты не ставишь себе параллельную цель вылететь с работы и подставить меня, если кто-нибудь прознает про это сумасшествие.

Уолтер вдруг стал невероятно грустным. Его лицо постарело и как-то все осунулось, подернувшись серой пеленой.

– Сумасшествие – это жить, как все эти люди вокруг, – произнес он безжизненным голосом. – Не понимаю, как настоящему живому человеку, который хочет быть всем и обнимать своей душою весь мир, может хватать удовольствия в их скучной и убогой жизни! Как можно жить без кайфа?

Валентин мог бы просто пропустить мимо ушей эту всегдашнюю тираду, но он не вытерпел:

– Для кого-то, Уолтер, счастье – это просто ходить, узнавать что-то новое и не испытывать боли при этом…

Уолтер презрительно хмыкнул.

– Будь осторожен, хорошо? – аккуратно попросил Валентин.

– Разумеется!

Фальшивый тон Уолтера навел Валентина на мысль о необходимости сказать доктору нечто вразумляющее, но он решил не тратить понапрасну время и силы. Они обсудили еще несколько вопросов, касающихся способности вируса Кагона вторгаться в интимные для организма процессы ферментирования, и Валентин вернулся к своим делам.

День, расписанный по минутам, как всегда пролетел незаметно. После восьми часов вечера Валентин вышел на институтский двор подышать свежим воздухом и размять затекшие члены. Он сел на скамейку и стал созерцать замечательный закат, горящий багрянцем. Стоило Валентину расслабиться, он услышал у себя над ухом резкий и властный голос.

– Хороший вечер, мистер Стронгхолд. Не уделите мне пару минут своей бесценной жизни?

Валентин повернул голову и увидел перед собой высокую и худощавую фигуру декана медицинского факультета, профессора Брюса Страйта. Его длинный чуть загнутый нос и острые черты бледного лица вкупе с гладко выбритым подбородком делали его похожим на хищную птицу. Довершали портрет холодные синие глаза и ежик седых волос на заостренном черепе. Речь профессора Страйта отличалась четкостью и лаконичностью формулировок, а также изобиловала плохо скрытым высокомерием. Он одевался в дорогие костюмы и всегда выглядел безупречно. Из-под манжета выглядывали роскошные золотые часы.

Валентин очень не любил этого надменного типа, однако он встал и вежливо протянул руку:

– Здравствуйте, Ваше Деканство! Чем могу вам помочь?

– Я хотел лишь поинтересоваться у вас, по какой причине вы отговариваете пациента вашего реабилитационного центра Майкла Илнера от уникальной операции, которую ему предлагают лучшие специалисты моего факультета?

– Синдром Кагона не подлежит излечению методами классической хирургии, так что не понимаю, о какой операции тут может идти речь? – подавляя раздражение, ответил Валентин. – Этот вирус до сих пор прячется по всем уголкам лимбической системы. Что собираются сделать ваши чудесные мастера? Изрежут весь мозг Майкла, пока не обнаружат собственную глупость?