Stepart - Другая сторона озера

Мои собеседники рассмеялись так, будто я спросил какую-то несусветную чушь.

– А что смешного? Вы, как я понял, проводите много времени вместе и даже ночуете. Это может навести на мысли. Тем более мужа, – пробормотал я.

Мне было ужасно неловко, и я хотел поскорее разобраться в сложившейся ситуации.

Димыч встал и, обойдя кресло Наташи, обнял ее со спины. Так ласково и нежно, что я смутился еще больше.

– Дружище, хватит забивать себе голову ерундой. Мы часто ломаем комедию. Иначе на этих болотах сойдешь с ума. Наташа – моя двоюродная сестра. Мы вместе с самого детства.

Я облегченно вздохнул и откинулся в кресле.

Наташа негромко смеялась:

– Да, и потом, мой муж совершенно не ревнив. И это, скорее, мне стоит ревновать его к Вадиму. Это же они не выходят из чертова корпуса по неделе. Кстати, Димыч, как бы они там опять не засели уже, не дождавшись праздника.

Наташа с сомнением посмотрела на Димыча. Тот вздохнул и посмотрел в темноту за окном:

– Попозже сходим проверим.

Я решил отвлечь компанию от ненужных мыслей:

– Наташа, извините за эти неуместные вопросы. Я вас перебил с вашим тостом.

Наташа тут же собралась и продолжила:

– Ну так вот, мужчины. Спасибо вам, что вы настоящие джентльмены. И про себя. Родилась я в городе Кашине. Училась там же. После окончила художественную школу в Твери, где и познакомилась со своим мужем, который в тот момент был энергетиком на одном предприятии. На этом моя карьера прервалась, поскольку я была вынуждена заниматься хозяйством. Мой муж был против того, чтобы я работала. Детей у нас не было. Позже предприятие, где работал мой муж, продали, и на его месте построили торговый центр. С работой стало туго, и муж согласился на несколько месяцев приехать в «Искру» восстанавливать энергоснабжение пансионата, да так мы тут и задержались. Нас сосватал сюда мой братишка.

Она кивнула Димычу. Тот улыбнулся в ответ:

– Позвал на все готовое и за неплохую зарплату, надо сказать.

Наташа опять кивнула и улыбнулась. Но что-то в ее глазах заставило меня усомниться в том, что она и правда рада.

Мы выпили.

Наташа встала и сказала, что нужно проверить кое-что на плите. Мы остались с Димычем вдвоем.

– Интересная она женщина.

Димыч кивнул и посмотрел мне в глаза.

– Она не так проста, как кажется! – сказал он каким-то заговорщицким тоном, после чего громко засмеялся.

Я, отвернувшись, пробормотал, что ничего такого и не подумал.

Димыч опять заговорщицки произнес:

– Я знаю, о чем ты подумал.

И опять засмеялся. Я недоверчиво посмотрел на него:

– Я, правда, не очень понимаю, о чем ты.

Димыч неожиданно встал и пошел к окну. Потом подозвал и меня, указывая куда-то в темноту:

– Вон смотри, свет возле корпуса загорелся. Эти чудики опять там засели, похоже.

– Ну так, может, пойдем позовем их к нам, пока они не успели напиться.

Димыч замер, будто о чем-то раздумывая. Потом пристально уставился мне в глаза, от чего меня прошиб холод.

– А черт с ним, пойдем.

Мы направились в гостиную. В кухонной зоне был слышен звон посуды. Наташа опять что-то готовила. Димыч показал, чтобы я шел на цыпочках, и мы тихонько проскользнули в прихожую. Бесшумно одевшись, мы было уже вышли за порог, как раздался голос Наташи:

– Ну уж дудки. Вы куда это?

Димыч виновато повесил голову:

– Ну, мы до ребят пройдемся.

Наташа недовольно хмыкнула и сказала, чтобы дождались ее. Потом добавила:

– Димыч, там есть все необходимое?

Димыч тут же оживился и звонко отрапортовал:

– Да, госпожа, все на месте. Что нам делать?

– Я переоденусь, а вы посмотрите, чтобы наши голубчики не усвистали без нас.

Я недоуменно поинтересовался, куда ночью в метель можно усвистать в этих краях.

Наташа с Димычем переглянулись. Потом Димыч потянул меня за рукав к дверям.

– По дороге расскажу, пойдем.

На улице уже намело приличные сугробы, но дорога еще различалась. Мы медленно двинулись через темноту в сторону двух светящихся окон корпуса. Я разглядел пару столбов с негоревшими фонарями. Говорить было невозможно. Дыхание сбивалось, а в лицо задувал снег.

Несмотря на физическую нагрузку, мгновенно начал пробирать холод. Благо, что идти было недалеко, и очень скоро мы уже отряхивались от снега в теплом предбаннике корпуса. Отряхнувшись, мы вошли внутрь. Фойе оказалось коробкой внушительных размеров. Два этажа в высоту и несколько десятков метров как в длину, так и в ширину. Свет горел только в настенных светильниках. Огромная металлическая люстра с кучей лампочек была выключена. Я попытался вспомнить, как называется стиль, в котором было оформлено фойе, однако не вспомнил. Это был какой-то советский модерн с металлом, гранитом и стеклом. Напротив входа на второй этаж уходила монументальная гранитная лестница. Сбоку от нее находился ресепшн или, как это называют у нас, стойка регистратуры. За ним-то и виднелись две головы.