Олег Айрашин - Миллион долларов до конца света

– Зачем же повторять работу?

– А, вот в чём закавыка, – Сергей улыбнулся. – Мы говорим о разных вещах. Пока проводили только пробный отбор, массовый скрининг под видом ежегодных медосмотров.

– Какая-то хитрая методика?

– Комплекс методов. Компьютерный психосоматический анализ, метод ментальных каверз, имплицитно-ассоциативный тест, функциональная диффузно-оптическая томография. Я доступно излагаю?

– Более-менее. И я должен…

– А за тобой окончательная проверка, о чём и толковал шеф.

– Понимаю. Американская инициатива.

– Вот-вот. Присматривайся, поправляй и помогай. Главное, сцепить их вместе. Умение жить в коллективе – тоже критерий.

– И не забудь, – сказал Ратников, – спасти, не разгласив. Твои люди не должны ни о чём подозревать, понимаешь? Никаких вспышек и теней. А что до нашей Академии – её вообще не существует.

– Понятно… Постойте, а с какой стати они захотят что-то делать? Им что, конфетки выдавать?

– Наконец-то, – Сергей улыбнулся. – А мы уж думали, что не спросишь.

– Легенда, – вставил Белый. – Кандидатов подвергали всякого рода обследованиям…

– Вот и сообщим, – подхватил Сергей, – будто у них обнаружили болезнь, смертельно опасную. Что-нибудь нервическое, типа болезни Альцгеймера или Паркинсона. Но неизбитое… м-м-м, скажем, болезнь Алькинсона. И от этой жуткой болезни мы имеем средство.

– Подожди, Сергей Олегович, какое средство? Таблетки, что ли?

– Таблетки будут, но это так, плацебо.

А как панацею мы заявим особую методику. Логотерапия называется. По должности прикрытия я буду специалистом в этом деле.

– А, лечение смыслом? Придумал тот австриец, что отсидел у фашистов в концлагере? Я даже имя помню: Виктор… не подсказывайте… Виктор Франкл.

– Верно, – сказал Сергей. – Вот мы и объясняем, дескать, болезнь смертельная, да. Но характер психосоматический, многое от нервов. И шансы на излечение остаются.

– А дальше?

– Теперь суть идеи. Коль человек забывает цель и коротает век по инерции, его жизнь становится пустой. Отсюда стрессы и депрессии, таких алькинсон и поражает. Но болезнь обратима. Логотерапия как раз показывает: жизненный путь должен иметь цель. Как говаривал старина Франкл, если у человека есть зачем, он вынесет любое как . Годится?

– Конгениально. А ещё вопрос?

– Давай.

– Насчёт американцев. Что они считают успехом? Определённую сумму? Реальный результат или достаточно…

– Всё ясно, можно не продолжать. Отвечаю: на группу – миллион долларов. Но коробка из-под ксерокса не обязательна. Как альтернатива годятся весомые доводы будущих доходов, то есть бизнес-план.

– А вы сами-то с американцами общались?

– Конечно, – ответил Ратников. – Всю информацию получаем из первых рук.

– И это правильно. Вы-то из первых, а я уже из ваших. Из вторых, стало быть. А качество информации резко снижается при передаче посредством живых носителей.

– А ты знаешь, – весело сощурился Сергей, – в Африке водится такая оч-чень маленькая птичка? NEPIZDI называется.

Белый растерянно улыбался.

– В Америку он желает, Анатолий Борисович, разве непонятно? – Сергей скалил зубы. – В Штаты ему захотелось. Когда родина переживает трудный период.

– Вай бы ду и нот? Опять же суточные. Тридцать долларов – это вам не двести рублей. Мне теперь стимул нужен, работа с больными людьми изматывает психику. Как бы самому не отправиться к вашему алькинсону.

– Убедил, осталось уговорить шефа. Но я вынужден вас оставить. Вопросы есть? – Белый взглянул на часы. – Появятся, заходи по известному адресу. И, кстати, хочешь ещё кино посмотреть?

– Можно. Классная вещь.

Мы остались вдвоём, я и мой бывший тьютор. Давненько мы так не сидели, давненько. А он почти не изменился: та же лёгкая небритость, длинные чёрные волосы.

– Сергей Олегович, скажи честно: какие у нас шансы?

Он замялся:

– Не очень большие. Времени мало, меньше года. Серьёзная игра на повышение, а число мест ограничено. Вынуждены оставлять лучших из лучших.

– Понятно.

– Так хочется, чтобы у тебя всё прошло нормально.

– А мне-то как хочется! Ладно, давай наших кандидатов, Сергей Олегович.

– Можно без отчества. Ты же в мыслях не зовёшь меня Олеговичем?

– А? Верно, Сергей.

Он вытащил из сейфа синюю пластиковую папку.

– Исходные данные. Двое мужчин и две женщины. Допуска нет ни у кого. Работать будешь на Материке, где именно, решишь сам. Ещё раз: не будет команды – всё зря. Понимаешь? Звёзд много – созвездий мало.