Давид Павельев - Сыщики и экстрасенсы. Рассказы из сборника «Легенда сыска Терентий Русаков»

– Личность убитого установлена?

– Да. Он был известен как Йог Рамачакранта. Он пользовался популярностью у любителей индийской культуры и всех желающих обрести смысл жизни. Ну, вы поняли, о чём я.

– Понял. Вы удивитесь, но и я не так давно сюда заходил.

– Неужели?

– Да. Всего лишь погреться.

Кудрявцев с облегчением выдохнул.

– Успокоили.

– Кстати, на полке за спиной Йога стояла какая-то статуэтка. Она привлекла моё внимание, потому что в Индии я ничего подобного не встречал. Так вот, сейчас её нет.

Ковылец, не ожидавший от Русакова такого подарка, тут же схватил папку с протоколом и записал этот факт.

– Кроме этого ничего не пропало? – поинтересовался эксперт.

– Не похоже, – ответил Кудрявцев. – Деньги в кассе, побрякушки на витринах. Никаких следов взлома нигде нет.

– Но с точностью этого утверждать нельзя, – добавил следователь. – Убитый не вёл учёта своих товаров.

– Как же он тогда платил налоги? – удивился Русаков.

– Видите ли, это заведение вообще можно назвать магазином лишь условно. Йог Рамачакранта вёл деятельность, связанную с духовным просвещением населения, и распространял литературу и культовую атрибутику бесплатно. Конечно, он не отказывался от торговли, но это мы должны ещё доказать.

– Иными словами, он был мошенником, – заявил Кудрявцев, предпочитавший называть вещи своими именами. – И его, как пить дать, кто-то прикрывал от внимания наших коллег из налоговой инспекции.

– А вот это уже любопытно, – протянул Русаков. – Значит, вы говорите, что убийца вошёл не через парадный вход, как любой посетитель лавки, а с чёрного хода?

– Так точно. Судя по всему, убийство произошло ночью, когда лавка закрыта для посетителей.

– Давайте посмотрим.

Сыщики зашли в подсобное помещение, такое же тёмное, пыльное и заставленное, как и торговый зал.

Осмотрев замок, Русаков сообщил:

– Следов взлома нет, значит, отмычка исключается. Дверь была открыта ключом, и сделал это либо убийца, либо пострадавший. А это наводит на мысль, что они хорошо знали друг друга. Возможно, это кто-то из сотрудников лавки.

– Проблема в том, что он работал здесь один, – сказал Кудрявцев. – Но я успел допросить продавца соседнего магазина – он, кстати, и обнаружил труп. И он поведал мне, что в лавке постоянно ошивались некие «постоянные клиенты», любители восточных верований. Я попросил его описать их, и по приметам кое-кого опознал.

– Ну, не томи.

– Дормедонтов, начальник одного из отделов городского казначейства.

– Даже так?

– Он-то и бывал здесь чаще других. Нюхом чую: он и есть «крыша» нашего йога.

– Согласен, с него и нужно начинать поиски.

– Я уже позвонил ему на работу. Там сказали, что он дома. Ему нездоровится.

– Ты знаешь его адрес?

– Обижаете, Терентий Гаврилович! Можем поехать к нему прямо сейчас.

– Поехали. Этот Дормедонтов обещает быть презанятным типом.

– Да, поезжайте. Я останусь здесь и закончу осмотр, – сказал Ковылец.

Дормедонтов жил в самом центре города, так что сыщики могли бы дойти до его дома пешком. Это был массивный пятиэтажный дом, построенный в пятидесятых годах ХХ века, с характерной лепниной и колоннами в псевдоклассическом стиле. Раньше здесь обитали видные партийные деятели и городские чиновники. В новом веке здесь жили в основном их потомки или же те, кто хотел подчеркнуть свой статус. Современное начальство предпочитало загородные коттеджи или элитные новостройки. А дом Дормедонтова, несмотря на богатую историю и выгодное расположение, пребывал в достаточно запущенном состоянии. Стены нуждались в покраске. Двор зарос бурной растительностью. В подъезде стоял запах затхлости. Большинство дверей были ровесницами дома. Сыщики не рискнули воспользоваться старым скрипучим лифтом и поднялись на нужный этаж по лестнице с рассохшимися перилами. Дверь квартиры Дормедонтова, сделанная из пуленепробиваемой стали, сильно напоминала черепаший панцирь. Кудрявцев с силой надавил на кнопку новомодного звонка.

– Кто там? – раздался высокий грудной голос.

– Уголовный розыск.

Послышался лязг засова и дверь открылась. На пороге возник дородный мужчина лет за пятьдесят, одетый в шёлковый домашний халат. На его голове уже наметилась плешь, которую тщетно пытались прикрыть длинные, зачёсанные кверху пряди бесцветных волос. У него был круглый подбородок и капризный рот. Нос казался слишком длинным и тонким для такого массивного лица. К нему примостились узкие очки в позолоченной оправе. Настороженный взгляд перескакивал с одного детектива на другого.