Андрей Киселев - Инфернальный охотник

Выполняя кровавую работу, возложенную самим ЦРУ на его и его подчиненных в самом игиле. Тесно завязанный на Штаты и их пособников. А его черная душа была вот такой. Давно уже не человеческой. Она стала монстром. Кошмарным демоническим монстром. Выродком самого ада. Как и сам ее носитель. И она была здесь, среди таких, же, как сама. И наслаждалась кровавой вакханалией. Во время сна ее носителя.

Тела, там, в реальном мире людей. И теперь была как никогда уязвима. И была на прицеле пришедшего за ней инфернального охотника. Жаждущего ее смерти более, теперь чем кто либо. На прицеле такой сущности, которой она и в свои горящие пламенем ада глаза и не видела. И эта сущность сейчас кружилась перед ним. И выделывала круги голым смуглым животом. В круглом пупке которого блестела и сверкала в пламени горящего синим огнем инфернального костра бриллиантовая брошка. Отбросив длинную шелковую легкую с себя вуаль в сторону, красивая до безумия черноглазая вся в золоте украшений почти совершенно голая восточная танцовщица как жрица страстной безудержной любви совращая демона, извивалась змеей перед его горящими глазами ада глазами. Звеня в ритм барабанов и звуки флейт и свирелей сагатами на своих тонких девичьих пальцах, она танцевала перед главным демоном этого кошмарного кровавого жуткого черного сада свой совратительный гибельный для него танец живота. Оставшись уже совершенно одна у его стоящего невдалеке от горящего костра из человеческих костей кресла, она буквально вытеснила в том танце всех других танцовщиц красавиц с этой сцены. И загипнотизировала всех здесь звериных сущностей и мелькающие вокруг костра черные тени. Ее сила была сильней тех, кто был здесь. И эта сила только росла.

С каждой застывшей во времени и пространстве минутой. И тикал детонатор инфернальной бомбы в сумке, оставленной возле камня у каменной стены внутри самого сада под кровоточащим черным корявым уродливым деревом. Оставленной мальчишкой призраком. Мучеником Хусаимом. Который, прошмыгнул вдоль внутренней части забора пока она отвлекала на себя всех этих демонов ада. Слившись с черной тенью забора и прячась в ней, он мгновенно пронесся в кровом тумане с этой сумкой в глубину сада. И приблизившись, как только смог к бурлящей кровожадной вакханалии демонов, положил сумку возле этого кровоточащего льющейся и брызжущей человеческой кровью уродливого с кривыми, словно вывернутыми как руки человека черного дерева. Прямо лежащего здесь же в тумане такого же кровоточащего большого торчащего и вросшего в землю этого кошмарного сада камня. Призрак Хусаим, теперь пробирался тихо и скрытно став сам тенью обратно к выходу как он, она сказала ему. Он спешил, времени было мало и надо было покинуть это кошмарное жуткое демоническое место.

Демонические танцовщицы крутили животами в ритм барабанов перед главным демоном этого кровавого демонического сада. И мелькали голыми бедрами в обволакивающем их ноги кровавом стелющемся понизу тумане. Отодвинутые, уже на задний план, лишь переглядываясь. И не понимая, что происходит. И кто эта незнакомая им танцовщица, что привлекла внимание главного демона этой кровавой очередной вечеринки. Просто, эта чужая им плясунья оказалась привлекательней. И главный демон их хозяин захотел ее. И захотел видеть перед собой. Она очаровала его. Она была красивее даже их. И плясала лучше их.

И демон махнул рукой, приказывая им отойти назад. И вскоре, и они удалились в тень. И исчезли совсем, растворившись в черном мраке загробной темноты. И осталась только она одна перед ним. Перед этим кровожадным демоном по имени Рахмад Куиб Дель Рахиб. И его прислужниками. И она овладела ими. Заворожив собой и своим танцем дикой необузданной в любовной страсти змеи. Змеи пришедшей за ними из глубин самого Хаоса. Через пространство и время. В теле земного человека дожидаясь своего часа. Часа этой долгожданной расправы. Под дружное хлопанье когтистых звериных лап, она одна теперь танцевала перед ним. Перед этой тварью ада. В свете инфернального горящего синим пламенем костра и сваленных разодранных и полуобглоданных человеческих голых тел. В кругу отрезанных на кольях, что-то кричащих от ужаса и боли людских голов. И все они, демоны, хлопали ей, ее звенящим на ее девичьих тонких пальцах сагатам. И готовы были сами броситься в пляс под звуки флейт и свирелей. И гулкий грохот, льющийся из самого кровоточащего липкого тумана барабанов. А, она, извиваясь в страстном сексуальном танце живота. Рисуя круги голым животом, развивая легкую полупрозрачную шелковую юбку вуаль на золотом поясе над натянутыми туго на ее широкую задницу и бедра своих обворожительной красоты женских голых обутых в золотые туфли ног золочеными плавками. Сотрясая своей в тугом золоченом лифчике и обвесках полной трепыхающейся девичьей грудью. Развивая свои черные парящие в воздухе вьющиеся густыми локонами змеями длинные красавицы плясуньи волосы. Рассыпав их по своим девичьим плечам и голой восточной плясуньи спине. Звеня бриллиантовыми серьгами и сверкая золотым венцом на девичьей танцовщицы голове.