Юрий Мурачёв - Обычный день, несмотря на монстров

Гектор недоумённо уставился на священника, а тот подмигнул ему и добавил к сказанному:

– В отчаянных ситуациях веришь во что угодно. Согласен?

И в этот самый момент двери церкви открылись, Гектор, повернувшись на звук, заметил чёрного призрака, который оказался женщиной лет сорока в траурном облачении. Её глаза покраснели, а веки опухли от пролитых слез. Священник тут же встал со скамьи, чтобы тепло и сочувственно поприветствовать её:

– Прости, – сказал он Гектору, – ей нужна помощь Господа. А тебе лучше отдохнуть и успокоить своё воображение. Приходи завтра, если захочешь, и, возможно, я смогу убедиться, что тебе стало намного лучше.

Гектор протянул священнику руку, и тот пожал её, заметив благодарность в его глазах.

Уже направляясь к выходу, Гектор остановился возле скорбящей женщины и выразил ей свои соболезнования. Она, всхлипывая, поблагодарила его. «Вот и всё, – подумал он, – мой бред заканчивается. Вот пойду прямо сейчас домой, высплюсь как следует и…».

Голос священника оборвал его мысли:

– Иди домой. Тебя наверняка там уже ждут. Дом – это крепость, способная защитить от всех невзгод.

Гектор резко обернулся, и все его тревоги и подозрения тут же вернулись, довольно восседающие верхом на знакомых до боли словах священника. Он, как и прежде, улыбался, но его улыбка была уже другой и, скорее всего, выражала злорадство, нежели радость.

Скорбящая женщина встала рядом с ним, и Гектор сразу же заметил, как все её слезы вмиг высохли, а краснота глаз исчезла. Теперь они страшно походили друг на друга – какие-то чёрные, искажённые, сухие…

– Берегите своих близких, – зловеще прошептала вдова, – а то их место займут чужаки.

И в церкви больше не стало тишины и умиротворения. Лики святых на фресках исказились, стали уродливыми; расплывшиеся губы этих монстров шептали нечто, что нельзя было разобрать обычному человеку; церковь затрещала, и всё её внутреннее убранство медленно начало стекать вниз, словно расплавленный воск с горящей свечки. Гектор выскочил наружу и, тяжело дыша, оглянулся, но церковь, вопреки ожиданиям, оказалась целой и стояла на прежнем месте.

«Я схожу с ума, – простонал он, схватив себя за волосы, и внезапно обнаружил, какие они жирные, липкие, грязные (он давно не мыл голову, если это, конечно, важно сейчас!). – Вот как это происходит у безумцев. Просто происходит – и всё! И ты уже другой. А в чём причина? И есть ли она вообще? Должна быть. Всё имеет причину и следствие».

Гектор хотел было ещё раз войти внутрь и подтвердить правдоподобность своих видений, но, опасаясь именно этого подтверждения, так и не вошёл. Ноги несли его прочь в одном, только им известном направлении, и Гектор был совсем не против этого. Происходящее давно уже перестало считаться с его пожеланиями, так почему бы и его собственному телу не дать что-нибудь сделать по своему усмотрению?!

– Хе! Наверное, ты не нашёл в церкви Бога?

Спросил его какой-то прохожий старик с безумными глазами, и Гектор, не задумываясь, ткнул ему прямо в лицо дулю, не сбавляя шаг. В его голове происходили странные процессы, которые он попытался охарактеризовать как рассуждения, но всё-таки пришёл к выводу, что это нечто больше похожее на пророческие видения попавшего в капкан опоссума. Бред! Звуки окружающего мира вернулись не сразу, и Гектор едва сумел осознать переход к новым странным событиям этого дня.

Впереди происходило какое-то массовое безумие. Люди, столпившиеся на пешеходном переходе, перекрыли движение, и недовольные водители энергично сигналили им, наполняя салоны своих авто десятками грубых ругательств, которые бьются о стёкла и пытаются выбраться наружу, словно озлобленные птицы, готовые заклевать всех и вся. Те водители, что находились ближе всего к столпотворению, глушили свои машины и выходили из них. Они врывались в центр событий и, узнав причину всеобщего шума, тут же становились частью толпы, хватаясь за свои мобильные телефоны. Кто-то, чтобы вызвать помощь, а кто-то, чтобы просто снять видео и выложить в сети.

Гектор тоже захотел стать их частью. Он вошёл в толпу, с усилием протиснулся вперёд и увидел недвижимого мужчину лет пятидесяти, застывшего на асфальте в странной позе. Его рыжие волосы слиплись от пота, глаза закатились, руки и ноги неестественно выкрутились, а пальцы скрючились и стали напоминать когти мёртвых птиц.

– Он мёртв! – воскликнул незнакомый голос позади.

– Сердце схватило! У него, наверное, сердечный приступ! – отозвался ещё кто-то.