Майкл Грей - Нити смерти [Компиляция]

— Никаких «но», мой мальчик, — старик тихо, но жестоко рассмеялся, — никаких «но». Я тебе говорил, что я против. Ты будешь жалеть до самой смерти, если женишься на ней. — Он замолчал, и воздух свистел в его бесплотном горле. — Ну что ж, женись, если твое сердце требует этого. Я тебя предупредил… Так, мой мальчик? Не скажешь потом, что твой старый отец не предупреждал тебя… — Он упал на подушки и прерывисто задышал, как бы стараясь удержать душу, покидающую его тело, а затем резко приказал:

— Проваливай! Уходи и не возвращайся, дурак! Но помни, что я тебе сказал!

— Отец, — промямлил молодой Тэнтвул, делая шаг к кровати, но внезапно ставший яростным взгляд старика остановил его.

— Убирайся, я сказал! — проскрипел отец.

Когда дверь за сыном закрылась, умирающий позвал сиделку.

— Дайте… Дайте мне… Это фото…

Он прерывисто, с трудом дышал, но его тонкие пальцы сделали повелительный жест, указывая на фотографию женщины в серебристой рамке, стоявшую на стойке у окна.

Он схватил портрет, как драгоценную реликвию, и с минуту жадно созерцал его.

— Люси, — пробормотал он хрипло, чуть слышно, — Люси, они хотят пожениться, несмотря на мои слова. Они поженятся, ты слышишь, Люси?

Пронзительный, как у ребенка, голос поднялся и задрожал, когда старик поднес серебряную рамку к лицу.

Крик старого Тэнтвула разом оборвался, как обрывается звук свистка, когда в него перестают дуть. Фотография упала на одеяло. Челюсть старика отвисла, и он упал на подушки с насмешливой улыбкой в стекленеющих глазах.

Этикет требовал, чтобы сиделка в таких случаях ждала подтверждения врача, так что, послушная правилам своей профессии, мисс Вильямсон ждала, пока я пощупаю пульс мертвого и кивну головой. Только тогда она с ловкостью, приобретенной долгой практикой, сделала, что полагалось: завязала челюсть бинтом, связала запястья и лодыжки трупа, чтобы тело было готово, когда за ним явится представитель похоронного бюро Мартина.

* * *

Мой друг, Жюль Де Гранден, был не в духе. В черном шелковом кимоно, выглядевшем на нем траурным одеянием, уперев кулаки в бедра, он громко и образно жаловался. Через четверть часа он должен быть в театре, а этот сын и внук паршивой свиньи, садовник, до сих пор не принес гардению. Как он появится вечером без гардении в бутоньерке? Немыслимая вещь! И что делает этот грязный подонок? Почему к восьми часам здесь нет этого абсолютно необходимого цветка? Он, Жюль Де Гранден, не намерен быть жертвой дурацких прихотей проклятого козла, который считает себя садовником. Нет! Никогда в жизни! Он…

— Простите, сэр, — прервала его Нора Мак–Гиннис, появившаяся на пороге кабинета. — Там мисс и мистер Тэнтвул желают вас видеть, сэр.

— Скажите им, что меня нет! Пусть они… О Господи! Малышки!

По правде сказать, пара, следовавшая за Норой до двери кабинета, и в самом деле напоминала заблудившихся ребятишек. Дэннис Тэнтвул казался еще моложе и инфантильнее, чем я его знал, а девушка, сопровождавшая его, была так застенчива, что просто жалко было глядеть. Видимо, они боялись, ибо держались за руки, как дети, идущие ночью через кладбище, и в их глазах застыло хорошо знакомое мне выражение — такое бывает, когда рентген и анализы диагностируют смертельную болезнь.

— Мсье, мадемуазель, — маленький француз моментально задрапировался в свое кимоно и с достоинством вежливо поклонился. — Простите меня за эти несколько резкие слова, но я оказался жертвой ужасного несчастья…

Улыбка девушки оборвала его извинения.

— Мы понимаем, — пролепетала она. — У нас тоже большие неприятности, и мы пришли поговорить с доктором Троубриджем.

— А! Значит, вы позволите мне удалиться. — Он поклонился и повернулся к двери, но я его удержал.

— Может быть, вы сумеете нам помочь, — сказал я и представил ему посетителей.

— Это честь для меня, — уверил он. — Вы и ваш брат…

— Он мне не родной брат, — возразила она. — Мы кузены. Вот почему мы и пришли посоветоваться с доктором Троубриджем.

Гранден погладил кончики своих светлых усов.

— Прошу прощения, — сказал он, — я в вашей стране совсем недавно и, без сомнения, не очень хорошо понимаю ваш язык. Вам нужно советоваться с врачом потому только, что вы и этот молодой человек кузены? Видимо, я совершенно глуп, потому что не понимаю этого.

Дэннис Тэнтвул ответил:

— Не из–за нашего родства… Ну, не только, но… — Он повернулся ко мне.

— Вы были у постели моего отца, когда он говорил со мной относительно моего брака с Арабеллой?