Майкл Грей - Нити смерти [Компиляция]

Имя им было легион, а он припомнил обидчиков только до девятого класса. У Джона Томса был списочек.

Балансовые отчеты в сберегательном банке города Ридж Ривер всегда сходились до цента. Служащие долго вспоминали случай, когда Карл Дюррант оставил всех после работы, чтобы установить, почему у кассира Эми Пратт не хватает одного доллара. Проработав полтора часа, Дейл Воррен смял в кулаке собственный доллар и объявил, что «нашел» его в корзине для бумаг. На следующий день в кассе Эми Пратт оказался лишним один доллар. Все походило на какой–то детектив. Этот лишний доллар до сих пор хранится в специальном конверте в сейфе Карла, но никто пока не пришел и не заявил свои права на него.

Если вы взяли в банке заем и задержали уплату хотя бы на один день, ваша фамилия тотчас же появлялась в желтом блокноте, лежащем на левой стороне письменного стола Карла. Фамилия Томса регулярно появлялась в этом блокноте. Долг Джона Томса составлял тысячу двести семьдесят четыре доллара и двадцать два цента. Во время медового месяца Карл пошел в универсам в Панама–Сити вместе со своей женой Кристой Дюррант, урожденной Брант. Кассирша закончила подсчет и сказала: – С вас шестьдесят восемь долларов и тридцать девять центов.

Карл посмотрел на Кристу, предупрежденную заранее, что она может тратить не больше пятидесяти долларов. Не вынимая бумажника из кармана, он спросил: – Вы принимаете чеки?

Поскольку еще продолжался медовый месяц, Карл решил воздержаться от нотаций, он просто не разговаривал с женой в течение трех дней. Он решил, что три дня молчания за перерасход восемнадцати долларов и тридцати девяти центов будут нестрогим наказанием. Все–таки Карл был влюблен, а медовый месяц, как известно, смягчает нравы.

Нить, натянутая Томсом между ножками кровати Карла, ждала свою жертву уже три дня.

Когда Криста сняла с комода кедрового дерева аккуратно сложенные брюки мужа, что–то звякнуло. Карл частенько оставлял мелочь в карманах брюк, предназначенных для химчистки. Этим он проверял ее. Вечером после работы он пересчитывал мелочь, сложенную стопкой на комоде. Он ничего не говорил жене про эту мелочь, но только улыбался ей. Она всегда делала так, что результат был правильным.

Когда она укладывала монеты на комод, десятицентовик выскользнул из ее руки и закатился под кровать.

Криста Дюррант опустилась на колени, увидела монетку на полу и полезла под кровать.

В агонии она билась на полу до тех пор, пока ее отрезанное лицо, державшееся на коже в районе шеи, не отделилось от головы. Лицевая часть упала на ковер, срезанной стороной вниз. Бившаяся в конвульсиях Криста оказалась за комодом. Она умерла, лежа на спине. Разрезанные пазухи, из которых текла слизь, были похожи на рассеченные морские раковины, мозг под лобными костями серел, высыхая на воздухе, оголенные резцы белели на фоне чисто срезанных костей черепа. – Криста! – почти крикнул Карл. Куда она запропастилась? Он поднялся наверх. – Криста!

В ванной комнате ее нет, полотенца аккуратно сложены, хромированные детали сверкают. Куда же запропастилась эта Криста?

Карл заглянул в спальню.

Что за маска на полу? Откуда она взялась?

Он нагнулся, поднял мягкое лицо. Оно было сырое, очень натуральное, кого–то напоминало. Только теперь он заметил пятна на ковре и то, к чему они вели. У Джона Томса был списочек.

Харри Сайкс высунул голову из окошечка своей будки и сказал:

– Доброе утро, сэр!

– Я же говорил тебе, Харри…

– Да, сэр. Я знаю, сэр. Но я думаю, нет ничего плохого в том, что я называю вас «сэр», сэр.

– Конечно, но…

– Тогда все в порядке. Как обычно, сэр?

– Да, Харри.

Роджер Брест сделал могучий вдох. От дома до его спортивного зала было всего десять минут бегом, поэтому он совсем не запыхался. Просто ему нравился запах можжевельника. Запах можжевельника, пота и дезинфекции. Именно так должно пахнуть в спортзале. На прошлой неделе он побывал с ознакомительным визитом в спортивном зале «Райский сад», принадлежащем его конкурентам. У них пахло духами. Единственное, чем они могли переманить его клиентов, так это ультрасовременным оборудованием. Да еще, пожалуй, крепкими, хорошо тренированными инструкторшами, одетыми в форму особого покроя. Он не мог позволить себе ни нового оборудования, ни привлекательных сотрудниц. У него были возражения как финансового, так и морального плана. У него был простой потогонный спортивный зал со звяканьем стальных снарядов, у них – духи и сладкая музыка. Он не мог понять, почему в этом соревновании сталь проигрывала. – Одно яйцо или два, сэр? – спросил Харри, держа в руке кухонное приспособление, которое при нажатии на рамку с проволочками резало яйца, сваренные вкрутую. – Одно.