Клайв Баркер - Явление тайны

– Что я упустила? – спросила она себя. – Господи, что же я упустила?

Она взглянула на Яффе, стоявшего рядом с трупом Киссуна.

– Синхронность, – сказал он.

– Что?

– Я убил его.

– Похоже, это не решает проблему.

– Какую проблему?

– Это точка Зеро. Здесь находится бомба, что должна была взорваться. Он отодвигал этот момент.

– Кто?

– Киссун! Неужели не очевидно?

«Нет, детка, – сказала она себе. – Не очевидно. Совсем не очевидно».

Она вдруг вспомнила, что Киссун выбрался из Петли в теле Рауля и собирался вернуться за своим телом. Значит, будучи в Косме, он не мог контролировать момент взрыва. Кто-то делал это вместо него. И этот кто-то – вернее, некий дух – продолжал это делать.

– Ты куда? – спросил Яффе, когда она направилась в сторону башни. Сможет ли она отыскать хижину? Он последовал за ней, не переставая задавать вопросы.

– Каким образом ты нас сюда перенесла?

– Проглотила и выплюнула.

– Как мои руки?

– Нет. Совсем нет.

Клочья тьмы сетью затягивали солнце, его свет едва пробивался через ячейки.

– Куда ты? – спросил он.

– Искать хижину. Хижину Киссуна.

– Зачем?

– Просто пойдем со мной. Мне понадобится помощь. На секунду их задержал крик из мрака:

– Папа!

Тесла обернулась и увидела Томми-Рэя, вышедшего из тени на светлое пятно. Солнце оказалось к нему неожиданно благосклонным, оно отбелило худшие из последствий его преображения.

– Папа?

Яффе остановился.

– Пошли, – сказала Тесла, уже зная, что он снова оставит ее ради сына.

Человек-Смерть заковылял навстречу отцу.

– Папа, помоги мне!

Яффе молча раскрыл объятия. Слова были ни к чему. Томми-Рэй упал ему на грудь и обнял его.

Тесла решила дать Яффе последний шанс помочь ей:

– Ты идешь или нет? Ответ был простой.

– Нет, – сказал он.

Она не стала тратить время. У мальчика было больше прав. Она в последний раз взглянула, как Яффе и Томми-Рэй все крепче сжимают друг друга в объятиях, и побежала в сторону башни.

Хотя она и запретила себе оборачиваться в пути (ее легкие болели, а до хижины оставалось немалое расстояние), она оглянулась. Отец и сын не двинулись с места. Они стояли в пятне света, обнявшись, а за ними продолжали свою работу сгустки тьмы. С такого расстояния занавес казался гигантским траурным кружевным полотном. С минуту Тесла смотрела на это творение и пыталась понять, для чего же оно предназначено. За его складками угадывалось движение и сгущалась еще более плотная тьма.

Она перевела взгляд на стальную башню, скрывавшую свой смертельный груз, и отправилась дальше на поиски хижины.

Обратная дорога к границам Петли была не легче, чем у Теслы. У всех троих за спиной был немалый путь: под землю, в море, к островам, в пещеры, к границами собственного рассудка. Эта последняя дорога требовала сил, которых уже не хватало. Тела готовы были сдаться, жесткая постель пустыни манила больше, чем агония движения вперед. Но их гнал древнейший из известных человеку страхов – страх перед преследующим зверем. Конечно, этот зверь не имел ни когтей, ни клыков, но он был смертельно опасен. Огненный зверь. Лишь достигнув города, они немного замедлили шаг, перевели дыхание и смогли перемолвиться парой слов.

– Далеко еще? – спросила Джо-Бет.

– На ту сторону от города.

Обернувшись, Хови смотрел на занавес иадов, который уже поднялся на высоту более ста футов.

– Думаете, они нас видят? – сказал он.

– Кто? – спросил Грилло. – Иады? Если и видят, то они за нами не гонятся.

– Это не они, – сказала Джо-Бет. – Это их прикрытие.

– Значит, у нас еще есть шанс, – сказал Хови.

– Так давайте им воспользуемся, – сказал Грилло и двинулся по главной улице.

Это была не случайность. Маршрут до хижины глубоко отпечатался в смятенном сознании Теслы. Шагая по пустыне (бежать не было сил), она вспоминала разговор в мотеле, когда она призналась Грилло в своих духовных амбициях. Если она погибнет здесь, в Петле, что практически неизбежно, – что ж, она умрет, зная, что за последние дни, проведенные в Паломо-Гроуве, она приблизилась к пониманию устройства мира больше, чем за всю предыдущую жизнь. Она побывала по ту сторону смерти. Встретилась с воплощениями добра и зла, узнала новое о самой себе. Если ей в скором времени суждено уйти из жизни, от взрыва или от рук иадов, она об этом не жалела.

Но оставалось столько душ, не готовых к смерти. Младенцы, дети, влюбленные. Если сейчас ничего не выйдет, огромное множество людей, только начавших жить, проснутся завтра без малейшего шанса перенести те испытания духа, через какие прошла Тесла. Они станут рабами иадов. Где же справедливость? До приезда в Гроув у нее был ответ на этот вопрос века. Справедливости нет, поскольку это придуманное понятие, не существующее в мире материи. Но сознание материально. Субстанция явила ей это откровение. Субстанция являлась перекрестком, где зарождалось все. Она была до всего. До жизни была мысль о жизни. До появления твердого вещества была мысль о нем. А сознание, спящее или бодрствующее, знало о справедливости. Следовательно, справедливость так же естественна, как и материя, и ее отсутствие призывает к чему-то большему, чем смиренное пожатие плечами. При отсутствии справедливости нужно кричать и яростно требовать ответа на вопрос: «Почему?» Если Тесла хотела пережить надвигающуюся катастрофу, то только ради того, чтобы кричать об этом. Чтобы узнать, какие преступления против вселенского разума совершили ее соплеменники, приговоренные к такой казни. Ради этого стоило жить.