Анастасия Пуринова - Оно внутри меня

– Ага – устало выдавила из себя Ульяна. У неё не было сил с ним о чём-то спорить и доказывать, что ей это вовсе не надо и не интересно. Это потом она будет размышлять над тем, какая на хрен Олимпиада? Она путает формулы, а половины и вовсе не помнит, как выясняется. Но сейчас единственное чего ей хотелось больше всего, так это покинуть школьные стены и поскорее отправиться домой. Закинув на плечо сумку, Уля поплелась к выходу, даже забыв попрощаться с учителем. На улице, кажется, похолодало градусов на сто. Морозный ветер беспощадно дул в лицо – не продохнуть. Игорь и Аня, естественно, её не дождались. Наверняка они уже сидят дома перед телевизором или компьютером, пьют горячий чай и смотрят любимые сериалы.

До остановки всего метров пятьдесят, но и этого оказалось достаточным, чтобы продрогнуть до косточек. Она не могла даже вытащить мобильный и взглянуть на время, так сильно она замёрзла. В общем, она стояла и ждала, пританцовывая, свой автобус, который невесть когда прибудет. Казалось, проехали все возможные маршрутки, а вот автобус под номером восемьдесят так и не появлялся. Ей даже подумалось, что он где-то заблудился, как маленький брошенный котёнок. Хотя на самом деле это она была маленьким брошенным котёнком в такой-то мороз.

– Замёрзла?

Уля резко обернулась на голос, впервые секунды не узнавая Юрия Олеговича в строгом сером пальто, в обычной молодёжной (какие носят половина её знакомых ребят) вязаной шапке, в кожаных чёрных перчатках. Клетчатый шарф, повязанный поверх пальто.

– Немного, – ответила Уля. Её челюсть дрожала сама по себе и Уля никак не могла с ней совладать. Пританцовывать она прекратила. Как выяснилось, Юрий Олегович тоже приезжал и уезжал с этой же остановки.

– Тебе на какой автобус? – спросил Акулов.

– Восьмидесятый – Уля вдруг подумала, что теперь ей придётся всё время ездить домой с учителем. Эта мысль ужаснула. Но она тут же отбросила её от себя. Ведь прежде они никогда не пересекались вне школы.

– Минус двадцать девять градусов, – кивая на Улин ответ, снова заговорил преподаватель, – Надо одеваться потеплее.

Если бы не жуткий мороз и непослушная челюсть, Уля бы обязательно бросила, что-то типа: «Если бы я заранее знала, какую вы готовите подставу, я бы одела два пуховика и мамину шубу, блин!» Но она лишь тактично кивнула головой, мол, сударь, вы, безусловно, правы. Ещё несколько минут они стояли рядом на расстоянии вытянутой руки. Он не замёрз. Под его пальто, наверное, спрятана печка. Уле неожиданно захотелось прижаться к нему. Она даже подумала, что возможно он не такой уж и плохой, как она считала. Вскоре подъехал автобус под номером тринадцать и Юрий Олегович уехал. Уля осталась одна.

***

В этот раз автобус снова отказался ехать до конечной остановки. Водитель невнятно объяснил оставшимся пассажирам, в частности Ульяне и какому-то старому деду, что боится поломаться, пока будет подниматься в гору. Поэтому довезёт только до магазина. Деду видимо было всё равно, а Ульяне не привыкать. За последние три-четыре года, она тысячу раз слышала эту фразу от ленивого водителя, который, скорее всего, просто не хотел ехать дальше и разворачивать автобус. На стоянке возле магазина развернуться было куда проще.

До дома оставалось приблизительно полкилометра. При таком холоде (в автобусе Ульяна так и не согрелась) эти пятьсот метров кажутся в два раза больше. Безлюдье немного пугало её, но ведь это и хорошо. Вряд ли кто-то высунет нос в такой мороз. Уля, зарывшись носом в горловине пуховика, быстро трусила вверх по дороге. За всё время проехал только один автомобиль. Проезжую часть от пешеходной тропинки отделял высокий сугроб. Видимо днём, здесь прошлась снегоочистительная техника. Как хорошо, что она больше не следует завету отца, иначе бы ей пришлось перебирать дорогу, чтобы потом перебежать её обратно. Бессмысленное занятие. Ульяна про себя усмехнулась. Бессмысленное занятие. Сколько раз из-за этого бессмысленного занятия она чуть не попадала под машину. Сколько денег она спустила на всякие шоколадки, покупаемые в магазине, лишь бы следовать этому безумному завету.

Она уже видела калитку своего забора, как её что-то заставило остановиться. Снова кто-то или что-то пошевелилось в кустах. Небольшая часть снега осыпалась, как и в прошлый раз. Хотя в этот раз снега было гораздо больше. Уля попыталась вглядеться. И вдруг поняла, что там слишком темно. Почему в кустах так темно? Вроде бы и фонари повсюду. А там так темно. Несмотря на холод Уля стояла и как заворожённая вглядывалась в кусты Плакучей Ивы. И, кажется очень зря, потому что на этот раз куст снова дрогнул и снег осыпался целиком. Уля, кажется, даже вскрикнула от неожиданности. И кое в чём она была уверенна на сто процентов. Кто-то там притаился. В этих переплетениях ветвей. Кто-то тёмный и большой. Точно не птичка. И не карлик. Скорее великан, который согнулся в три погибели, чтобы уместиться в кустах. Уля отшагнула назад и провалилась одной ногой в глубокий сугроб. Ногу тут же обожгло через холодные вязаные лосины. Теперь она чётко видела глаза. Они таращились на неё среди темноты.