Анастасия Пуринова - Оно внутри меня

***

– Ты сегодня какая-то замученная, – заметил физик, раздавая классу листовки с задачами. – Заболела что ли?

– Да нет, всё нормально, – Уля нервно хихикнула, вновь прижав к груди правую руку. На преподавателе была новая голубая рубашка.

– Здравствуйте, Юрий Олегович, – в класс зашла Даша в сопровождение своей лучшей подруги Наташи. Как всегда на пять минут позже звонка.

– Я скоро за опоздания буду ставить двойки, – вздохнул физик. И почему он не орёт на них? По всей видимости, из-за коротких юбок и высоких каблуков. Да-да, так оно и есть. Все мужики на это ведутся. Вот если бы Уля, в своих зимних вязаных лосинах и в джинсовом сарафане поверх однотонной кофточки с короткими рукавами, опоздала бы на урок, он наверняка бы на неё наорал.

Даша бросила странный взгляд на Ульяну и села на своё место. Вообще, Уля заметила, что Даше она почему-то не нравилась, хотя если ей что-то от неё было нужно, то она с удовольствием с ней общалась. Например, скатать домашку по химии или математике. А в остальном на Улю она смотрела с некой жалостью, иногда с усмешкой. Но сегодня был другой взгляд. И виной тому физик, который задержался возле Ульяны немного дольше, чем положено. Потому что, как и Аня Смирнова, Дарья Ахимова была влюблена в него по уши. Но, в отличие от Улиной подруги, она не сидела, сложа руки, и не вздыхала мечтательно. А действовала напролом; боевой макияж, безупречный маникюр, распущенные, мытые, небось, с раннего утра, волосы и естественно мини-юбка, блузка с глубоким декольте. Весь урок Дарья, то и дело, посылала физику многозначительные взгляды, при этом сексуально держа зубами кончик ручки и перекидывая под столом ноги, подражая героине Шэрон Стоун в том самом фильме. Но на удивление это никак не трогало Юрия Олеговича. Он спокойно продолжал вести урок. Разве что один раз наорал на Трофимова, из-за того что тот играл в телефоне.

– Тут всё неправильно, – подытожил физик, изучив тетрадку Дарьи, которая облокотилась над его столом так низко, что можно было разглядеть какого цвета у неё лифчик, из которого наверняка выпрыгивали розовые соски. Уля представила, как Дашка произносит: «Возьми меня, мой учитель!» и раздирает свою белоснежную блузку, как это делают боксёры, после эмоционального боя. Невольно Уля хихикнула. Физик серьёзно уставился на неё.

– Тебе смешно, Игея? – без капли веселья, спросил он, откладывая тетрадь Ахимовой на край стола.

– Нет – Уля буквально проглотила свой смех, мысленно укорив себя за то, что не смогла сдержаться. Дашка стала похожа на обозлившуюся бабу-ягу.

– Иди сюда с тетрадкой, – приказал учитель. Уля нехотя поплелась со своей тетрадью к учительскому столу. С минуту она стояла, исподлобья поглядывая в сторону Ахимовой, которая, скрестив руки, встала за спиной преподавателя.

– У тебя получше, но всё равно на четвёрку пока что не дотягивает, – протянул обратно тетрадь физик. – О чём вы вообще думаете, девочки? На носу экзамены. Год пролетит, и не заметите. Уже одна четверть за плечами.

– О вас, Юрий Олегович, думаем, – выплыла из-за спины Дашка, произнося каждое слово, таким томным голосом, что аж противно. Улю и так веселила вся эта ситуация, так ещё и эта фразочка с неприкрытой навязчивостью. Да она же буквально предлагает ему себя.

– Ах, вот оно что, – учитель воспринял её слова за шутку. Хотя, как вам известно, и Юрию Олеговичу это тоже известно, в каждой шутке есть долька… апельсина. И этот апельсин буквально брызжет во все стороны. И снова Уле захотелось смеяться. Она почувствовала, как щёки опять заливаются краской. Прозвенел звонок, и все поспешили прочь.

– Игея, останься на минутку, – попросил Юрий Олегович, не успела Уля отойти от учительского стола.

– А я? – с надеждой спросила Дарья.

– А ты можешь идти, – добродушно улыбнулся физик, что ему совершенно несвойственно. Та недовольно фыркнула, проходя мимо Ули. Класс как-то быстро опустел. Даже Игорь и Аня ушли, не подождав Ульяну. Друзья называются.

– Иди сюда, – подозвал её физик, а сам полез куда-то в стол. Уля послушно вернулась. Он вытащил из ящика стопку каких-то бумаг и вручил их Ульяне.

– Прошлогодние тесты по Олимпиаде. Дома порешай. В четверг принесёшь, я проверю, – и он улыбнулся. Он улыбнулся ей совершенно по-доброму. Уля аж опешила. – Сегодня и завтра дополнительных занятий не будет.

Последняя фраза так её обрадовала, что она, не помня себя от радости, покидала всё в рюкзак и снова забыв попрощаться, впрочем, как и всегда, убежала прочь.