Дмитрий Суслин - Больница скорой помощи

– Как же я тебя люблю! – он смотрел на нее и не мог насмотреться.

– Ты опять не можешь прийти вечером?

– Не могу. Этот день он работал, и даже сейчас с трудом смог сбежать с работы на часок, чтобы проведать жену. Маша обиженно надула губки. Казалось, они сейчас задрожат. Но они не задрожали, Маша просто сделала вид, что обиделась. На самом деле она прекрасно все понимала.

– Ты снился мне всю ночь, – сказала она. – А еще мне снился мальчик. Хорошенький такой! Похож на тебя.

При упоминании о ребенке Женя скривил губы как от зубной боли. Увидев это, Маша резко от него отстранилась. В ее огромных глазах была боль. Женя увидел ее и поспешил сделать довольное лицо.

– Вот и хорошо. Ты же знаешь, как я хочу мальчика.

– Ты никого не хочешь, – Маша сказала это с горькой обидой в голосе.

Где-то она была права. Но Женя не столько не хотел этого ребенка, сколько считал его главной причиной того, что они не вместе, и поэтому он не мог не скрыть своего безразличия к тому, кто находился у его женщины в животе. Маша от этого жестоко страдала. И опять пришлось обманывать ее и убеждать, что он умирает, хочет, чтобы у них родился ребенок, что он ждет, не дождется его и так далее. Маша всему верила. Или делала вид, что верит.

Она тоже страдала от того же, отчего и ее муж, но к страданиям от разлуки с любимым примешивалась еще боль и страх за то, что с ней происходило.

Когда она узнала, что беременна, то счастью не было конца. Больше всего на свете она хотела ребенка. Ребенка от Жени. Это было бы пределом ее счастья. Только сейчас она смогла осознать, насколько они близки с Женей, и насколько дороги друг другу. Только сейчас она смогла почувствовать нутром, сердцем и душой, что они с мужем одно целое. Неразделимая и самая прочная на свете цепь связала их между собой. Казалось, теперь они всегда будут вместе.

Но они оба были до ужаса невезучие. Прямо как во французском фильме с Пьером Ришаром в главной роли. А уж такое дело, как беременность тем более не прошло у них как у всех. Сразу возникли осложнения, и чтобы не потерять ребенка, Машу отправили в больницу. Она послушно пошла прямо из гинекологического кабинета, даже не зайдя, домой за вещами. Позвонила мужу на работу уже из больницы и дала ему список вещей, которые он должен был ей принести. Голос у нее дрожал, из глаз ручьем текли слезы. Это было в первый раз. Как раз закончился их медовый месяц.

Женя пришел в больнице с двумя сумками, губы у него дрожали от обиды, сам он был весь белый. Маша даже испугалась за него.

Чего он только не наговорил ей, в чем только не обвинил. Тогда в первый раз, когда Маша легла в больницу, Женя готов был убить ее. От злости. За то, что она решила без него этот вопрос.

– Как ты могла, не спросив меня, уйти из дома?

– Но ведь мне срочно надо было лечиться!

У женщин всегда неопровержимые аргументы. Жене оставалось только кусать губы от досады. Что он мог сделать? Он все понимал… разумом, но не душой. Он вел себя просто как маленький мальчик, которого оставила мама. Он хотел быть рядом с ней, все остальное его не касалось. На все ему было плевать. Но с ним и обращались как с маленьким мальчиком. «Маму» ему не возвращали, а только успокаивали и просили не плакать. От этого Женя готов был сойти с ума, и своим поведением причинял Маше дополнительные страдания. Его истерики, а это были самые настоящие истерики, передавались ей, и после каждой встречи с мужем, она возвращалась в палату разбитая и расстроенная. Начинало болеть в животе и ниже. Ей не верилось, что она сможет доносить ребенка. Становилось страшно и горько. Было очень плохо осознавать, что между нею и мужем теперь что-то есть, что их разделяет.

Лечение было отвратительным. Лучше всего сказать, что его не было вовсе. В больнице отсутствовали элементарные препараты и лекарства. Первые три дня ей вообще ничего не давали, словно ее и не было, и она поняла, что торопилась зря. Спешка ничего не дала, только испортила их отношения с Женей. Кормили еще хуже, чем лечили, а Маша была большой обжорой, и просила родственников тащить ей как можно больше еды. А Жене уже два месяца не платили зарплату. Было очень трудно.

Но самую страшную роль опять сыграла Женина невезучесть. В больнице его стал преследовать просто какой-то рок. Почему-то он привлекал к себе внимание всего медицинского персонала. Все вокруг нарушали больничные правила. Все. Но докапывались почему-то только до Жени. Его интеллигентное, даже слегка аристократическое лицо всем говорило, что этот молодой человек никого не сможет как следует обхамить. Поэтому никто не боялся делать ему замечания. Женя от них просто взрывался, после чего как правило следовал скандал.