Дмитрий Суслин - Больница скорой помощи

Долгая, томительная и гнетущая тишина стояла до тех пор, пока один из людей не выдержал и с криком отчаяния не выпустил по мертвецам очередь из автомата.

Чудовища словно этого ждали. Разом, заверещав, они зашевелились, и вдруг горохом стали выпрыгивать из своих ниш на пол, подали, тут же вскакивали на ноги и бросались на людей.

Их встретил шквальный огонь из всех стволов, что были у людей. Первая волна нападавших была выкошена им, затем и вторая. И мертвецы больше не появлялись в черных дырах, а массой валялись на полу, копошились, кричали, тянули руки, а по ним не переставали стрелять. Отлетали руки, ноги, головы. Страшное месиво из изуродованных тел продолжало жить, шевелиться и визжать.

Стрельба прекратилась, потому что опустели магазины. Люди стояли и продолжали нажимать на курки и гашетки, почему-то не в силах остановиться и перезарядить оружие. Мертвецы тут же этим воспользовались. И одно существо, у которого отстрелили ноги, выскочило из барахтающейся кучи, и на одних руках, как гигантский паук вдруг набросилось на ближайшего человека, вцепилось ему в ноги, быстро поползло по нему, и молодой парнишка омоновец закричал от ужаса, когда оказался с ним лицом к лицу. От неожиданности и страха он забыл обо всем и лишь пытался оторвать от себя монстра. А тот засмеялся, и его длинные пальцы вонзились в живую плоть. Парнишка завизжал и повалился на спину. Потекла кровь. Те, кто стояли близко уже не могли ему помочь. Это было невозможно. Сил и мужества, чтобы оторвать чудовище от человека, ни у кого не хватило, а стрелять было нельзя, потому что существо закрывало парня собой, и стрелять в него значило бы стрелять и в человека. К тому же все произошло так быстро, что просто никто не успел ничего сообразить и понять. Парень уже не кричал, а хрипел, и существо сидевшее на нем громко чавкало и булькало и чмокало.

Через секунду про парня забыли. Теперь каждый думал только о себе. Потому что мертвецы снова бросились в атаку. Они почувствовали запах крови, и теперь их уже ничего не могло остановить.

Круглов тоже стрелял вместе со всеми, и у него тоже кончились патроны. Когда он вставил новую обойму, на него налетел голый мужик. Майор перебросил его через бедро, а когда тот попытался подняться, с силой ударил его по голове ногой. У него хватило ума не стрелять. К чему тратить патроны? Мертвец укатился и задергался где-то за пределами видимости.

Майор оглянулся. Нужно было уводить людей из этого кошмара.

Драться тут бесполезно, А жертвы уже были.

Омоновцы тоже сообразили, что пулями много не навоюешь, и перешли в рукопашную, орудуя автоматами, как дубинками. И это сразу принесло намного больше пользы, чем стрельба. Фактор неожиданности и страха прошел, теперь уже дрались за себя. Четко и слаженно. Прикрывая и помогая друг другу.

Постепенно с боем, они продвигались к лестничному пролету. В пылу боя они не видели, что не все мертвецы пытаются напасть на них, а многие как тараканы расползались в другие стороны, ныряя в коридоры и двери больницы. Эта добыча была для них слишком трудной. Надо было искать другие жертвы.

Из черных дыр выпрыгивали все новые и новые мертвецы, они жадно осматривались вокруг и бежали куда попало, теряясь в бесконечных просторах Больницы Скорой помощи.

А потом дыры затянулись и исчезли, словно их и не было.

Больной все-таки умер после четырех часов борьбы за его жизнь. Врачи и сестры реанимационного отделения разочаровано развели руками. Ничего не поделаешь. С таким оборудованием, да при почти полном отсутствии медикаментов одного врачебного искусства недостаточно.

Вальперин Владислав Николаевич отключил приборы и велел санитару Егорову везти тело в морг. Не здесь же его до утра оставлять? Он был опытным врачом старой закваски, и относился к работе серьезно.

Егоров вздохнул и повез каталку по коридорам. Морг был недалеко, и все-таки он ворчал про себя, недовольный, что его заставили работать.

Простыня, который был укрыт умерший, вдруг зашевелилась.

– Никак живой? – Егоров нисколько не удивился. Даже обрадовался и решил, было повернуть обратно, как тот, что был под простыней вскочил, и набросил простыню не санитара. – Эй, ты, не балуй!

И тут Егоров почувствовал боль в области груди. Он забился под простыней, но невероятно сильные руки продолжали пеленать его, а боль нарастала и нарастала. Егоров не выдержал и закричал. Наконец ему удалось сорвать с себя простыню, и тут же озлобленное лицо ударилось о его нос и губы. Егоров понял, что его хотят убить и начал бороться. Но силы быстро покидали его, и совершенно покинули, когда санитар увидел, что рука убийцы уже по запястье погрузилась в его грудь, туда, где находится сердце. Затрещали ребра. Егоров потерял сознание и последнее, что он почувствовал, так это как ему откусывают язык. А как к первому убийце присоединился второй, синий, голый и страшный, он уже не видел.