Элейн Бергстром - Полотно темных душ

Голодная и ничего не понимающая Скиа набрала пригоршню блестящих ягод и обнаружила, что плоды восхитительно сладки. Распевая ритуальные песни благодарения, она принялась поедать их. Ягоды утолили ее голод и ее печаль. Воздух казался легче, летнее солнце пригревало все теплее. Жужжание в ушах прекратилось. Обрывая ягоды, она добралась до края луга, но уже не хотела покидать его.

Через несколько дней на нее наткнулось все племя. Губы и пальцы Скии были черными от сока ягод, глаза – совершенно пусты.

Теперь уже на кустах осталось совсем немного пышных белых цветков. Но люди ее племени опасались этой земли и не ходили среди кустов, не пробовали ягод. Время мало что значило для Абберов, которые жили в таких землях, где дни и времена года сменялись вдруг, неожиданно, так что племя решило отойти от луга, разбить лагерь и ждать. Скиа была жива. Может быть, земля решит освободить ее.

Им не пришлось ждать долго. Луг начал сотрясаться, земля потрескалась. Из глубокой расщелины в самой середине долины поднялась туча синей гудящей саранчи и закрыла небо. Насекомые облепили кусты, пожирали листья с той же жадностью, которую испытала и Скиа. Насекомые насыщались весь день, раздуваясь на глазах, а потом отложили яйца на ягоды, устилавшие землю. После этого весь рой поднялся в небо единым темным облаком и скрылся в черных Туманах Смерти, за которыми кончался этот свет. Той же ночью яйца лопнули. На следующий день черви пожрали все, что еще оставалось от ягод, а затем опутали себя коконами тончайшей паутины – мягкой и невесомой.

В ту ночь взошла луна, и каждый кокон сиял в отблесках лунного света. Скиа собрала пригоршню коконов и отнесла их в стойбище Абберов. Мастер племени опустил коконы в глиняную чашу с кипящей водой, а потом размотал с них шелковистые волокна. Шаман покатал тонкую нить пальцами, задумался. Волокно оказалось прочным и гибким – лучше тетивы или лески. Он покрутил кокон большим и указательным пальцами, раздвинул блестящие пряди, чтобы взглянуть на маленького обитателя этого домика. Но внутри не оказалось ничего – пустота.

– Земля одарила нас чудесным сокровищем, – провозгласил он и приказал с утра собирать коконы.

С рассветом все племя высыпало в поле. Там с усердием саранчи они подобрали коконы до одного. Часть пошла на тетивы для луков, часть – на сети. На остальные коконы выменяли у путника, следовавшего из Арборы в Нова-Ваасу, шерстяной плащ и – в знак благодарности – золотое ожерелье для Скии, которая открыла этот дар земли.

Хотя ожерелье было гораздо дороже и богаче, чем у любой женщины племени, Скии оно было ни к чему, и она отдала его своей старшей дочери. До конца своих дней Скиа дорожила лишь одной вещью – блестящим шаром нитей, который все время сжимала в кулаке. О чем она думала, держа это напоминание о луговых цветах, не понимал никто.

В Арборе из волокон сплели сверкающую серую ткань. И хотя этот кусок полотна имел по три человеческих роста в высоту и ширину, ткань была легка как паутинка и тоньше любого шелка. Те, кто видел ее, ощущали странное томление глубоко внутри, но никто так и не смог заплатить цену, которую запросил ткач. Мужчины пытались украсть ее, женщины предлагали себя в обмен на драгоценное полотно, но ткач не хотел, не мог расстаться с ним. Он даже спал, засунув бесценную ткань в наволочку и сжимая в руке нож.

В конце концов, разрываясь от боли, ткач продал ткань богатому повелителю Нова-Ваасы за сумму, которой ему бы хватило и на две жизни. Но, как и многие, очарованные однажды блестящими складками, ткач вскоре совсем зачах без своего чудесного творения. Неожиданно он покинул Арбору, без сомнения, решив выкрасть ткань у нового владельца. Его больше никогда не видели, а полотно таинственным образом исчезло, и память о нем осталась лишь в легендах.

После всего, что происходило со мной многие месяцы в этой несчастной стране, я уверена – Полотно позвало меня.

Мы с мужем, Варом, отправились на осеннюю ярмарку в портовый город Везпрем. Я могла бы описать нага дом, нага город, семьи, которые даже сейчас, должно быть, недоумевают, куда мы пропали, но зачем тратить время на описание того, что утрачено навсегда?

История Полотна – вот что важно.

Уверена, мы пропустили какой-то поворот на незнакомой дороге, но Вар заявил мне:

– Лейт, ты ничего не смыслишь в картах.

И оттого, что я повторяла: эта разбитая запущенная дорога никак не может вести в портовый город – он разозлился еще больше. Нет, лучше уж было молчать и надеяться, что наутро Вар сам признает свою ошибку. Иначе мы никак не попадем в Везпрем вовремя, чтобы купить место на ярмарке, в котором отчаянно нуждались. Даже если торговля пойдет хорошо, нам все равно грозила тяжелая зима.