Татьяна Бродских - Вторая жизнь

– Родная, что с тобой? – заметил мой побледневший вид муж.

– Тут воняет, а еще темно и страшно, – выдавила я из себя, борясь с подступившей тошнотой. Пока я решила не говорить о своих подозрениях супругу, место и время неподходящие сейчас, вот все успокоится, тогда и скажу. А может, надо к доктору сначала обратиться?

– Милая, не бойся, я же рядом, и у нас есть факел, – поцеловал меня в макушку Двэйн. – Пойдем, если устанешь, я тебя понесу или тебя сейчас взять на руки?

Предложение было заманчивым, но я натолкнулась на насмешливую улыбку короля и решила быть мужественной до конца, чтобы этот интриган и льстец выкинул из головы мое соблазнение. Он же сам говорил, что не любит умных и смелых женщин, что таким тяжело соответствовать. Я не глупая и понимаю, почему в последнее время он к нам зачастил, ведь с Двэйном он может увидеться и в управлении. Да и вообще ловеласа только могила исправит, полгода верности жене – это огромный срок для Августиана Третьего. Как-то сразу беременность приобрела для меня еще большую привлекательность, думаю, как только король узнает о моем положении, у него напрочь пропадет ко мне интерес. Я победно улыбнулась ему, чем вызвала неподдельное изумление и любопытство. Ха, пусть помучается, а то заглядывается на супругу своего брата!

Я устроилась на диване с ногами, привалившись под бок супругу. Мне было хорошо. Королю я уступила свое кресло. И теперь он сидел напротив со своей ухмылкой на губах и разглядывал нас с Двэйном. Забыла сказать, мы обосновались в моем кабинете в управлении, куда дошли по подземному ходу. В целом охранников с Двэйном и королем было немного, человек пять не больше. Даже не представляю, зачем мой ненаглядный со своим братцем полезли под тот помост? Вот об этом и многом другом я хотела расспросить супруга сразу, как только мы оказались в управлении. Но у мужчин были другие планы, они решили, что не мешало бы сначала умыться и поесть. Час спустя я им была благодарна, оказывается, если наесться до отвала, настроение улучшается, да и тошнота проходит. Правда, желание поговорить не пропало, очень уж вовремя Двэйн оказался рядом, неужели следил?

– Двэйн, и все же, как вы оказались под помостом? Ты же отправился на поиски мальчика? – не выдержала я, физический голод был утолен, оставалось утолить любопытство.

– Мальчика? Зачем тебе мальчик, кузен? Я думал, ты ведешь расследование о контрабанде запрещенного вещества, – взгляд у Августиана стал цепким, король очень не любил быть не в курсе происходящих событий.

– Так и есть, мой король. Это долгая история, через пару дней я составлю отчет, и вы все узнаете, – попытался отделаться от нас Двэйн, я видела, что он не горел желанием рассказывать всю историю сначала.

– Времени у нас много, я хочу услышать все сейчас, – заявил Августиан нетерпящим возражения тоном.

– Двэйн, хочешь, я начну рассказ, а ты дополнишь то, что я не знаю? – предложила компромисс супругу.

– Давай, будет интересно послушать развитие событий с твоей точки зрения, – заинтересовался Двэйн.

Я начала свое повествование с момента, когда мы стали с мужем свидетелями попытки самоубийства Элеоноры, дошла до ее смерти.

– Извини, дорогая, здесь я тебя перебью. Девушка умерла от отравления, именно ее смерть стала ниточкой к контрабандистам, – пояснил для короля Двэйн. Дальше он коротко рассказал, как продвигалось следствие в этом направлении, как он вышел на графство Диолан, а соответственно, на саму вдовствующую графиню.

– Так что тут думать, у вдовы был мотив и возможность убить девушку! – в азарте воскликнул король. – Можешь приносить приказ о казни, я подпишу.

– Все не так просто как кажется, сир. Вот тут мы и подходим к вопросу о мальчике, про которого вы недавно спрашивали. Графине было невыгодно убивать падчерицу, у нее есть сын от супруга, и она хотела его предъявить общественности после того, как Элеонора выйдет замуж, – похоже, Двэйн наслаждался изумлением сиятельного брата.

– Но почему она сразу не пришла в храм после рождения ребенка? Я так понимаю, он родился уже после смерти графа Диолан?

– А вот тут мы опять приходим к контрабандистам и долгой истории, которую, видимо, придется поведать вам сейчас, – нарочито вздохнул Двэйн. – Все началось чуть больше десяти лет назад. Вы помните, сир, дело графа Диолан? Его тогда обвиняли в совращении и принуждении к интимным отношениям лиц, не достигших половой зрелости?