Татьяна Бродских: Вторая жизнь

Еще бы самой вспомнить, в голове почему-то крутились десять заповедей.

– Все вы знаете о заповедях бога: «не убий», «не укради», «не прелюбодействуй», «не поминай господа всуе», «возлюби ближнего своего, как самого себя», «уважай мать и отца своего», «не возжелай чужой жены или чужого супруга», – как назло остальное вспомнить я не смогла, ну не от себя же выдумывать. – Так почему же вы решили нарушить их все сразу? Почему поддались еретическим речам этих лжесвященников, которые призывают вас пойти грабить, убивать и насиловать невинных? Как вы могли даже в мыслях замахнуться на власть короля, который, как известно, является наместником бога на земле?

Господи, прости меня, несу всякую чушь. Но лучше уж так, чем братоубийственная война. Толпа шумела, но это было воздействие священников.

– Господин Лиднет, вы еще долго? Начинайте обезвреживать, – прошипела я за спину и разразилась длинной речью о том, что любовь в семье залог благополучия в государстве. Прошлась по аристократам, говоря о том, что лучше накормить нищих и сирот, чем устраивать ежедневные балы и пиры. В общем, от каждого по возможности, каждому по потребности. Постепенно стали мелькать в глазах собравшихся людей проблески разума.

– Господин Лиднет, мы, кажется, забыли продумать пути отступления?! – вырвалось у меня слегка испуганно, одно дело – зомбированная толпа, которую удерживают мои слова, другое – просто неадекватная, готовая растерзать любого.

– Вы говорите, не останавливайтесь, – зашипел из-за спины мужчина. – Мы двух уже обезвредили, еще одного и уходим, на какое-то время он, сам того не зная, сможет их удержать.

Пришлось продолжить, вещала о долге, о чести, об ответственности перед детьми и уважении к родителям, напоследок вспомнила о государстве и короле. Хотела развить эту тему, но меня сдернули за ноги куда-то вниз, я взвизгнула и упала в чьи-то руки, закрывшие мне рот, а родной голос прошептал над ухом:

– Тише, любимая, это я, – я всхлипнула от нахлынувшего облегчения, если супруг рядом, можно ничего не бояться.

Двэйн развернул меня к себе, крепко обнял, беспорядочно целуя и шепча ласковые слова. Мой незначительный визг, кажется, заставил людей очнуться. Теперь они скандировали и требовали вернуть им святую леди. Мне стало страшно, а вдруг они все запомнили мое лицо? Меж тем Кирк закрыл на щеколду люк наверху, его открывают, когда кого-то вешают. Мне почему-то стало нехорошо, нервы, видимо.

– Ну что вы, леди Анна, стоит ли сейчас плакать, когда уже все обошлось? – раздался рядом насмешливый голос. Я вздрогнула, вспоминая, что мы с Двэйном не одни. – Примите мое истинное восхищение, такой прочувственной речи я не слышал даже от церковников.

Я вытерла слезы и обернулась к Августиану, а кто еще мог быть таким наглым? Король в очередной раз поверг меня в удивление, вот уж не думала, что он полезет в самое пекло. Жаль, мне никогда не придется увидеть его без этой самодовольной улыбки, было бы интересно. Но, видимо, я все-таки плохо знаю нашего монарха, потому что следующего действия от него я просто не ожидала. Он склонил передо мной голову, взял мою руку и поцеловал, вкладывая нечто большее, чем просто восхищение леди.

– Кузина, я счастлив, что вы часть моей семьи! И отдельное вам спасибо за «короля, который, как известно, наместник бога на земле», – лукавая, почти мальчишеская, улыбка делала Августиана моложе, невольно улыбнулась в ответ.

Руки супруга крепче сжали мою талию, надо же, мы уже больше месяца женаты, а Двэйн, кажется, стал ревновать меня еще больше. «Больше месяца, больше месяца», билась мысль в голове, пытаясь мне о чем-то напомнить, но я решила подумать об этом потом, когда мы будем в безопасности.

– Двэйн, а как вы тут оказались? – только сейчас дошла до меня вся абсурдность ситуации.

– Мы прошли через подземный ход, его используют, чтобы не перетаскивать тело на всеобщем обозрении, он как раз ведет к моргу управления. Это самый безопасный ход.

От слов Двэйна меня передернуло, постаралась не думать о трупах, которые здесь перетаскивали не единожды, а ведь здесь наверняка обитают призраки.

В люк я еще сама спустилась, но от запаха плесени, крыс и чего-то неприятно приторного, меня замутило. Вот тут мысль о том, что мы женаты с Двэйном больше месяца, нашла отклик, у меня же за это время ни разу не было женских дней. Последний раз они прошли еще в родительском доме, за неделю до нашей свадьбы. Меня охватила паника, одно дело – хотеть детей, другое – быть уже беременной.