Андрей Дашков - Мокрая и ласковая

«Хорошо бы собаку купить», – подумал он вслед за Буниным и последующие десять минут решал, какую породу выбрать. Колли казались ему слишком изнеженными, буль-терьеры – зловещими, пудели – чересчур декоративными. В конце концов, он остановился на немецкой овчарке. Придумал даже имя кобелю: Мартин… Его снова закружила карусель бесплодного воображения. Внутри него вращался, освещая только тьму и пустоту, прожектор последней страсти. Луч мог упасть на человека, зверя или даже на что-нибудь НЕЖИВОЕ… Дело было только в подходящем объекте. И выбор находился уже за гранью рассудка…

Собаки – вот кто любит нас просто потому, что мы есть. Борис вцепился пальцами в руль. Внезапно он стал хуже видеть. Берега леса, через который пролегала дорога, утонули в дымке; асфальт подернулся рябью. Стеклов оглох.

Когда-то его любила мать, но уже тринадцать лет она была в могиле.

Он сидел на веранде в удобном низком кресле, прикладывался к крымскому вину, терпко пахнувшему степью, наслаждался отсутствием жены и одним из последних теплых дней осени. А может быть, и последним. Утром он услышал сводку погоды в телевизионных новостях; жрецы метеорологии обещали похолодание и дожди.

Желто-бурые деревья роняли листья, но полностью опавших было еще немного. Небо оставалось на редкость голубым, а слабый ветер доносил горьковатый запах дыма. Где-то на берегу листья сгорали в пепел. Озеро все еще было скрыто за поредевшими кронами.

Борис ненавидел зиму, слякоть, холод. Умирание природы совпадало с внутренними заморозками. Сейчас он подставлял лицо лучам полуденного солнца и ощущал приятное покалывание в пищеводе. Со времен бедности он сохранил пристрастие к дешевым крепленым винам…

Все проблемы, связанные с переездом, были улажены. Семья начала обживать дом, а Стеклов начал привыкать к нему. Спустя неделю ему казалось немыслимым, что еще совсем недавно он жил в многоэтажке.

Жена уехала в город (к его удивлению, толстуха быстро освоила машину), и он присматривал за детьми, игравшими со щенком. Борис сдержал данное себе обещание и приобрел кобеля чистых кровей. Из дома доносились звуки радиоприемника, настроенного на одну из музыкальных станций. Сейчас там тихо плескалось фоно Телониуса Монка.

Пятилетний Славик, четырехлетняя Рита и трехмесячный Мартин составляли забавную группу. Мартин был толст, не слишком уверен в себе и пока издавал звуки, лишь отдаленно похожие на лай. Исследовать свою территорию ему предстояло в близком будущем, а пока он катался на ковре из желтой травы вместе со Славиком, и оба самозабвенно слюнявили друг друга.

Борис не вмешивался в их игры. Вино и солнце растащили и расслабили его до приятной крайности. Было бы неплохо, если бы этот день оказался подлиннее. Потом ему все же стало зябко, несмотря на теплую куртку, надетую поверх джинсового костюма «рэнглер». Он встал, размял ноги и отправился за Славиком, убежавшим в глубину парка. Ритуля отставала и выглядела немного растерянной. Борис взял ее на руки.

Он не сразу отреагировал на изменение звукового фона. Радостное повизгивание вдруг смолкло. Стеклова посетил призрак тревоги. С дочерью на руках он пошел в том направлении, где исчезли мальчик и щенок.

От владений соседа его парк отделяла только полоса густых малиновых кустов. Между кустами образовались темные арки, чрезвычайно привлекательные для человека в пятилетнем возрасте, и Борису показалось, что он знает, где искать Славика.

Продравшись через колючие заросли, от которых его добросовестно защитил стопроцентный коттон, он очутился на подстриженной лужайке. Его сын стоял в десяти шагах от веранды двухэтажного дома и, по-видимому, думал, что игра продолжается. Стеклов сразу понял, что это не так, и опустил Риту на землю.

Славик и Мартин находились под прицелом двуствольного охотничьего ружья. Борис хорошо представлял себе, какова будет кучность огня на столь малом расстоянии. Ружье держал высокий старик с всклокоченными остатками волос на черепе и огромными мешками под глазами. Испуг, отразившийся на его лице, никак не соответствовал угрозе, которую представляли собой нарушители границ частного владения – ребенок и беспомощный щенок.

Мартин повилял хвостом и вразвалочку двинулся в сторону веранды. Старик пробормотал что-то, стволы дрогнули и стали опускаться вниз. Борис понял, что через секунду произойдет непоправимое. Никто не предупреждал его о соседе, который был явно не в себе.