Андрей Дашков - Мокрая и ласковая

…Когда женщина выбралась из машины и побежала прочь, не обращая внимание на грязь и дождь, он почувствовал себя пошляком и трусом. Пошляком – потому что не довел начатое до конца, а трусом – потому что испугался последствий. С другой стороны, он знал: это была всего лишь репетиция. Премьера состоится не здесь и не сейчас.

Подъезжая к дому, он понял: что-то случилось. «Джип» Ромадина стоял на старом месте, значит, либо Гарик никуда не ездил, либо уже вернулся. Перед домом бродила Лариса в теплой куртке с капюшоном, но больше никого не было видно. Даже Мартина. Сердце сжалось в недобром предчувствии, когда Борис разглядел злое ненакрашенное лицо жены.

Он выдохнул сквозь сжатые зубы и еще раз напомнил себе, что за все надо платить. За вчерашнее тоже. Он не торопясь вышел из машины. Хлопок дверью прозвучал, как выстрел.

– У твоих приятелей вообще есть мозги? – набросилась на него стерва. У нее были красные веки, и припухли они отнюдь не от перепоя.

– Что такое? – спросил он, шаря глазами по окнам, словно надеялся увидеть там какие-то лица.

– Дети пропали, вот что такое! – закричала она. – Этот идиот Гарик взял их с собой!

– А ты где была?! – зло рявкнул Стеклов, до которого начало доходить, что Ромадин, очевидно, решил спилить дерево в ближайшем лесу.

Ближайший лес находился ПО ТУ СТОРОНУ озера.

– Где Розан? – спросил Борис, ощутив отвратительную и уже знакомую слабость в ногах. Маленький штопор медленно ввинчивался в сердце. Жена начала истерично ругаться. Он дал ей пощечину, но добился только того, что она вцепилась ногтями ему в лицо.

Ярость ослепила его; в мозгу вспыхнуло пламя и выжгло страх и боль.

Он ударил ее. Потом еще раз.

Увидел кровь, хлынувшую из носа жены, и кровь на своих костяшках. В черепе непрерывно, тяжело стучал паровой молот…

Инстинкт подсказал ему, где может находиться Розенфельд. Переступив через ноги осевшей на землю жены, он обошел дом и через парк направился к берегу озера. Гнев мгновенно улетучился. В наступившей холодности было что-то нечеловеческое. Он не помнил, как «беретта» оказался в кармане пальто, и не замечал жуткой противоестественной тишины вокруг себя. На самом деле, его уши были заложены, и ему казалось, что он передвигается среди хрупких деревьев из мокрого стекла…

Розан был на берегу – его ноги были до колен погружены в кости старых древесных скелетов. Он всматривался в мглу над озером. Уже начало смеркаться. Другой берег и лес застилала пелена, похожая на туман. Вода была неподвижна, как слой застывшего черного лака на ногтях.

Когда Марк обернулся, Борис увидел страх на его лице. И еще – неудовольствие человека, оказавшегося там, где ему не хотелось быть.

– Где они? – спросил Стеклов.

– Уплыли на лодке.

– На лодке?! – переспросил Борис. Слово «лодка» доставляло ему мучительное неудобство, как заноза в языке.

– Ну, да, – сказал Розан, ничего не понимая. – Гарик, его плоскодонка и… дети. Меня не взяли. Не хватило места.

– Ты дурак, – глухо сказал Борис. – Где они нашли лодку?

– Какого черта, Боб?! На берегу! Вон там, между деревьями…

Стеклов почувствовал, что становится трудно дышать. Над озером висело удушливое облако и оставалось только удивляться тому, что его не ощущали все остальные. В облаке уже поселились мертвецы – благодарные гостям за общество и пищу. Мир ограничился окрестностями озера; вне этих пределов продолжалась лишь вероятностная игра вроде той, которой подвержены элементарные частицы.

Он пошел вдоль берега, боясь даже подумать о том, что будет, если Гарик вообще не появится. Розан покорно двинулся вслед за ним. Примерно в десяти метрах от кромки воды существовала узкая зона, в которой можно было идти достаточно быстро – здесь кончались завалы, а кустарник рос не слишком густо.

Они шли молча, только опавшие листья влажно утопали под ногами. У Бориса вообще не было мыслей. Он отправился в бессмысленный путь вокруг озера, чтобы не возвращаться в дом, и еще не знал, что будет делать, когда этот путь закончится. А закончиться он должен был неизбежно.

Сумерки сгущались, и теперь только свет из далеких окон кое-как озарял заросли. Оглянувшись, Борис увидел панораму огней и темных фасадов. Кое-где деревья были расцвечены лампочками гирлянд. В домах, стоявших на северном берегу, готовились к встрече Нового Года. Только дом отставного прокурора выглядел заброшенным, ну и, конечно, его собственный дом. Теперь поселок показался ему городом лунатиков, местом посадки инопланетных кораблей, недоступным и обманчиво близким в слезящейся перспективе.