Андрей Дашков - Пассажир «Летучего голландца»

– Из любви к кому?

– К себе, конечно. Ведь дороги судьбы сходятся в одном месте, а тебе досталась далеко не самая худшая. Я прошел их сотни, но всегда возвращаюсь на перекресток. Знаешь, это изрядно надоедает. Особенно если конец давно известен и затем все повторяется снова.

– Тогда что же ты продаешь?

– Место на корабле. Только одно место для живого. И, кроме того, оно не продается. Его нельзя получить ни за какие сокровища. Я готов уступить свое.

– Зачем? Мне некуда плыть. Везде одно и то же.

– Золотые слова. Понимаю и целиком разделяю. Опостылел этот гнусный мирок? Обещаю, что ты его больше не увидишь. Вся человеческая мерзость и тщета минуют тебя. Гордые ничтожества, владеющие сушей, сгинут в пропасти веков. Ты, не подверженный низменным страстям, будешь издали наблюдать за их пошлым кривлянием и сошествием в ад. Победители и побежденные пройдут мимо тебя и канут бесследно в пучину времени. Это корабль для философа, которого уже не интересует истина, ибо истина – незаконнорожденная дочь ума, а ум давно напоминает мне костыль нищего, вызывающий жалость и помогающий выпрашивать подаяние возле запертой двери, от которой ни у кого нет ключа.

– Готов поспорить, что и у тебя его нет.

– Верно. Я видел, как он был выброшен в океан сто тысяч лет назад, когда в мозгу древнего создания промелькнула первая тень ПОНИМАНИЯ.

И тут я подумал: действительно, что ждет меня впереди? Старость в петле воспоминаний, похожих на эхо в пустоте. Еще несколько сотен закатов и восходов солнца с их бесконечным разнообразием красок и форм и однообразием повторений. Истошные вопли лживых газетенок и усыпляющий шепот бесполезных книг. Войны и вездесущая власть денег, отравляющая любовь и дружбу, проникающая в самые идиллические уголки и в самые чистые сердца.

– …Если ты примешь мое предложение, то больше не увидишь даже меня, – пообещал незнакомец.

Это и решило дело. Не видеть никого, ни с кем не дышать одним воздухом, но наблюдать за тем, как стираются все вехи истории, как становятся пылью «вечные» города, как планета очищает свое тело от коросты… Я выбрал жизнь среди призраков, для которой равно незначительны прошлое и будущее и грань между ними стерта.

Буквально в ту же минуту, когда я дал свое согласие, буря непонятным образом внезапно улеглась, и уже через час я поднялся на борт неведомого корабля, который стоял без единого огня в миле от берега. Но прежде незнакомец проводил меня к тому месту (на мой взгляд, наименее удобному), где среди камней ждала шлюпка с двумя молчаливыми матросами. Я мог только удивляться, как этим двоим из команды мертвецов удалось пристать, не разбившись о скалы. Они были странно одеты, и лица их показались мне не менее странными при свете открывшейся луны. Но тогда я решил, что так даже лучше. Любой другой мир – реальный или воображаемый, населенный мистическими существами, – был предпочтительнее этого.

Матросы сели на весла, незнакомец, облик которого была не в состоянии воссоздать и луна, оттолкнул шлюпку от берега, и спустя несколько секунд его силуэт слился с тенями – но возможно, он от них и не отделялся. Во всяком случае, он дважды сдержал свое слово: во-первых, ничего не взял за свои «услуги», а во-вторых, я больше никогда его не видел.

Никто не встретил меня на борту. Я выбрал себе свободную каюту – примерно так же, как когда-то выбрал хижину на берегу. На корабле нет капитана – по крайней мере я не видел никого, кто годился бы на эту роль. Да и зачем капитан на судне, единственным грузом которого является проклятие, единственным пассажиром – неприкаянный странник, единственным портом назначения – конец вечности?

С тех пор продолжается мое безостановочное плавание. Я многократно обошел весь корабль, но всякий раз обнаруживаю незнакомые проходы и помещения, словно лабиринт в трюме непрерывно растет и меняется. Иногда меня одолевают видения – я вижу призраков различной степени плотности. Вероятно, это те, кто когда-либо побывал в числе пассажиров. Мне попадались на глаза нелепые фигуры в костюмах трехсотлетней давности, но, что гораздо страшнее, порой мой взгляд находит в этих растворенных кислотой времени субстанциях черты, которые, несомненно, принадлежат будущему.

О том, какие плоды приносит Железный век, я могу судить по изменившимся формам кораблей, которые изредка вижу в открытом океане, и металлическим птицам, проносящимся в небе. Бывает, они пускаются в тщетную погоню за мной. В противоположность распространенным легендам, подобные встречи не предвещают им СКОРОЙ гибели – что значат какие-нибудь два или три десятка лет! Незнакомец и тут оказался прав. Черные спирали ураганов надежно скрывают меня от преследователей, которым приходится разочаровываться в своем оружии. Это стальные или титановые монстры – надежные и непотопляемые. Стихия бывает бессильна против них, но время пожирает все. Наверное, даже мне не дождаться конца его трапезы, когда оно удовлетворит свой волчий аппетит.