Андрей Дашков: Свалка

Когда забрезжило утро, пришло отрезвление. Она почувствовала холод, голод и увидела окружавшую ее грязь. Она не помнила, где потеряла свою сумочку. Там были ключи от машины и сигареты. В мозгах был жуткий кисель, разогнать который могла только хорошая порция никотина. Пальцы мелко дрожали. Она отметила, что вчерашний безукоризненный маникюр поврежден. Ей оставалось искать выход из этой дурацкой ловушки. Отчаяние и голод в равной степени донимали ее…

На второй день ей пришлось побороть брезгливость и съесть почти целое яблоко, лежавшее среди пищевых отбросов, как яйцо в гнезде. Это был плод от райского дерева. Так начиналась новая жизнь…

С тех пор она бродит по темному королевству в поисках выхода и той, почти забытой двери, за которой остались красный «опель-кадет», редакция, уютная квартира, город, любовник и вся ее прошлая жизнь. Лабиринт свалки бесконечно сложен, его ориентиры обманчивы, люди здесь молчаливы и их бессмысленно о чем-любо расспрашивать. Они живут в другом измерении и постепенно Рита тоже перемещается туда – сначала тело, потом душа. Грубеют ноги и руки, немытая кожа пахнет по-звериному, глаза становятся добрыми и пустыми. Прошлое уже кажется ей не слишком реальным – так, что-то вроде неясного сна, – и больше похоже на сказку, рассказанную кем-то. Она не помнит – кем. За ненадобностью она избавляется от разных вещей – туфель, колец, маникюра, воспоминаний, умения читать надписи на указателях. Ее жизнь становится естественной и простой, как у бродячей собаки. Курительные палочки дарят ей дым для грез, а обжигающая жидкость на дне бутылок – ощущение полета и зыбкости. Кружится мир, кружатся огни, кружится время… Ночами она смотрит на луну; в зависимости от фазы ощущает приливы и отливы внутри себя; теперь она «чувствует» благоприятные места, в которых можно спать, и места опасные, которых следует избегать. Еды (отбросов) хватит на всю оставшуюся жизнь, тем более, что взамен утраченного Рита обрела счастливую способность не беспокоиться о будущем. Редкие грохочущие драконы, конечно, пугают ее, но они же оставляют много новой еды, тряпья, чтобы согреваться в холод, и всякий раз чуть-чуть меняют пейзаж. Ей не приходит в голову использовать дракона для побега; драконы увозят к закату и смерти…

Живые существа, двуногие и четвероногие, не делятся на врагов и друзей; все они лишь тени друг для друга, иногда ужасающе реальные. Однажды одна из таких теней изнасиловала Риту. Самец вошел в нее быстро и грубо; под конец ее пронзила животная похоть. В целом жертва была апатичной и через час забыла о случившемся. Некто пришел из тьмы и навсегда ушел во тьму, – стоило ли придавать этому хоть какое-то значение?

Ее одиночество невыразимо глубоко и безнадежно, как одиночество звезды в холодной пустоте космоса, но Рита не страдает, потому что нет ничего, кроме этого. Таково существование и оно неоспоримо для тех, кто внутри него.

С тех пор она бродит по темному королевству…