Дмитрий Скирюк - Блюз чёрной собаки

— «Дринь-дринь»! — рассердился я. — Что за дурацкие розыгрыши? Ты где?

— Извини, так было нужно… Я — где надо, а вот ты где? В милиции?

— Да, в отделении на Белинского, у бывшего ДК Профсоюзов.

Последовала небольшая пауза. Похоже, девчонка пыталась сориентироваться на местности.

— Что ты там делаешь? Тебя арестовали, да? Арестовали? Когда тебя выпустят?

— Сложный вопрос, — уклончиво ответил я. — Похоже, не скоро: у меня неприятности.

— А… — протянула Танука, — понятно… Слушай, ты как вообще? Ходить можешь?

— Могу. А что?

— Ну, хорошо. Тогда постарайся хоть немного отдохнуть.

И она отключилась. Я стал давить на кнопки, пробовал перезвонить, но вызов срывался: «Абонент не отвечает или временно отключён». Я прекратил эти попытки.

А через полчаса позвонил Олег Тигунов.

— Так. Телефон тебе, значит, вернули? — без предисловий начал он. — Отлично. Значит, слушай. Адрес, который ты мне дал, — пустышка. Съёмная квартира. Хозяйка живёт в Нагорном, на Леонова, говорит, сдавала квартиру племяннице, только племянница там не жила, а жила какая-то её подруга, абитуриентка из области. Обычная история — квартиру сдают, а налог платить не хотят, вот и делают вид, что пускают родственников. А девчонка эта, говорит, уже неделю как с квартиры съехала: провалилась на вступительных. Так что тут голяк.

— Так. — Я лихорадочно пытался собраться с мыслями. — А телефон?

— С телефоном ещё хуже. В базах данных такого номера нет.

— То есть… то есть как — нет? — опешил я. — Быть того не может!

— Может, может. Я проверил — нет такого номера ни на «Мегафоне», ни на «Ю-тел».

— А на «белене» и «метисе»?

— Тоже нет. Так что девочка твоя, наверно, привидение.

— Э-э-э, ты так не шути! Ладно. Что с Игнатом?

— Выясняю. Пока много узнать не удалось. В одном ты оказался прав — телефона у парня при себе не было.

— Ты уверен? По вашей описи и у меня телефона «не было».

— Нет, нет, я проверял — ребята надёжные. Теперь насчёт описи вещей…

— Погоди, я запишу.

Я зашарил по карманам в поисках ручки, но Олег меня остановил:

— Не надо, их мало, так запомнишь. Значит, так: зажигалка, медиатор, ключ с кольцом, билет на электричку, бумажник, двести семьдесят рублей денег и три банки пива.

— Пива? — переспросил я.

— Да. Тут даже сорт указан, вот: «Ред Булл».

— Постой-постой… Их что, у него в карманах нашли, эти банки?

— Наверное, в карманах. А что?

— Да как-то странно это — три банки пива в карманах. Я вот не ношу пиво в карманах. Во-первых, неудобно, во-вторых, согреется… А билет туда или обратно? И в какую зону?

— Этого я пока не знаю. Сейчас пытаюсь пробиться к вещдокам. Как ты там?

— Пока терпимо. Карамельки твои грызу.

— Ну, грызи. До связи!

— Ага, пока.

Я повертел трубу в руках. Вспомнилось, что перед самым задержанием или во время него мне как будто пришло сообщение. Я проверил записи, но память оказалась пуста: то ли менты всё стёрли, то ли сработала автоочистка. Делать было нечего. Газетные заметки кончились. Я сидел и вспоминал статьи, которые читал у Севрюка. Вероятно, при наличии закваски и тихого места в голове начинают бродить мысли. Может, было нужно, чтобы я оказался в таком месте, в изоляции, вдали от телевизора, компьютера и книг.

А «закваской» послужил разговор с Олегом: мне вдруг вспомнился Мэнсон. Не певица Ширли Мэнсон и даже не кумир сегодняшних готиков Мэрилин Мэнсон, а его, так сказать, «прототип» — маньяк-убийца Чарльз Мэнсон, предводитель религиозной секты из Калифорнии. Секта эта «прославилась» кровавой резнёй в августе 1969-го: тогда они убили жену режиссёра Романа Полански — беременную на девятом месяце актрису Шэрон Тэйт, и всех её гостей. Внятно объяснить, зачем они это сделали, сектанты не смогли. Сам Мэнсон на суде уверял, что его «благословила» на убийство… песня «Битлз» Helter Skelter. Но у этой истории была другая сторона: Мэнсон считал себя прежде всего музыкантом, играл на гитаре, пел, писал песни, но известности не добился. Он скитался, жил в коммуне хиппи, сидел в тюрьме, и однажды куколка лопнула — он провозгласил себя одновременно Христом и сатаной и стал призывать к «последней войне на Земле». В Калифорнии всегда хватало чудиков и ненормальных: под жарким солнцем юга шиза расцветает особенно пышно. Очень скоро вокруг Мэнсона объединилось «племя», которое стало кочевать по Западному побережью США, потом поселилось коммуной в национальном парке «Долина Смерти», в заброшенных декорациях ковбойских фильмов. Тогда-то и произошла эта кровавая история — устав ожидать начала «последней войны», Мэнсон решил развязать её самолично. Раскрыли преступление лишь благодаря случайности. Мэнсона и его подельников приговорили к смертной казни, но в итоге посадили пожизненно. Как-то Мэнсон обмолвился, что незадолго до ареста закопал свою гитару где-то в пустыне, и каждый раз, когда на ней лопается очередная струна, Америка содрогается от ужаса. Многие всерьёз уверены, что одна из них лопнула в тот страшный день, 11 сентября, когда рухнули башни-близнецы на Манхэттене.