Антология - Лицом к лицу с призраками. Английские мистические истории

Он сказал, что знавал молодых людей, отправлявшихся с утра на лодочные гонки или соревнования по крикету с хорошим запасом фунтов стерлингов в кармане. Уже через несколько часов они возвращались домой без гроша, потеряв все благодаря этой ужасной, скверной игре.

Он сказал, что, пожалуй, возьмет полкроны мистера Кумбеса, — это послужит для него полезным уроком и, может быть, спасет его деньги в будущем. Да, он возьмет эти два с половиной шиллинга и внесет их в фонд по обеспечению неимущих одеялами.

— Пусть моя судьба вас не волнует, — ответил ему старый мистер Кумбес. — Только смотрите, как бы вам самим не пришлось позаимствовать два с половиной шиллинга из одеяльного фонда!

И он положил свои деньги рядом со средней картой и перевернул ее.

Что́ бы вы думали, — это действительно была дама червей!

Мы все были очень поражены, особенно сам священник.

Он сказал, что, впрочем, действительно так иногда бывает: человек может поставить на правильную карту, но лишь по чистой случайности.

А еще он сказал, что это самое большое несчастье, какое только может произойти с человеком (ах, если бы люди понимали это!). Ведь если человек попытался играть и выиграл, он приобретает вкус к этому так называемому развлечению, его манит рискнуть еще и еще раз, пока он не выходит из игры обобранным и разоренным.

Затем он метнул карты снова. Мистер Кумбес сказал, что на этот раз дама червей лежит рядом с угольным ведром, и пожелал поставить на карту пять шиллингов.

Мы стали смеяться над ним, пробовали отговорить его. Он не желал слушать наших увещаний и настаивал на своем праве катиться по наклонной плоскости.

Наш священник сказал, что в таком случае — хорошо! Он предупреждал — и умывает руки. Если он (мистер Кумбес) твердо решил быть дураком до конца, пусть он (мистер Кумбес) так и поступает.

Священник сказал, что со спокойной совестью возьмет эти пять шиллингов и тем самым покроет образовавшуюся недостачу в фонде на покупку одеял.

Итак, мистер Кумбес положил две монеты по полкроны около карты, лежавшей рядом с угольным ведром, и перевернул ее.

И что бы вы думали, — она снова оказалась дамой червей!

После этого дядя Джон поставил целый флорин [28] …флорин… — Флорин — английская монета достоинством в два шиллинга, вышла из обращения в 1971 г. и тоже выиграл.

И затем мы все стали играть, и все выиграли. Все, за исключением священника, разумеется. Он провел очень плохо эти четверть часа. Я никогда еще не видел, чтобы кому-нибудь так не везло в карты. Он ни разу не выиграл.

Потом мы выпили еще немного пунша, причем, приготовляя его, дядя сделал очень забавную ошибку: он забыл налить туда виски. Ах, как мы потешались над ним! В виде штрафа мы заставили его влить в пунш двойную порцию виски.

Да, в тот вечер мы основательно повеселились.

А затем каким-то образом мы перескочили на разговоры о привидениях. Потому что следующее, что я припоминаю, это то, как мы рассказывали друг другу всевозможные истории с привидениями.

Первым начал Тедди Биффлс. Я изложу его историю в точности так, как он нам ее рассказал.

(Но не спрашивайте, как мне удалось сохранить каждое слово, — стенографировал ли я его речь или получил от него готовую для опубликования рукопись — я вам все равно не скажу. Это производственная тайна.)

Биффлс назвал свою историю

ДЖОНСОН И ЭМИЛИЯ, ИЛИ ПРЕДАННЫЙ ДУХ

Когда я впервые встретился с Джонсоном, я был еще подростком. В ту пору я вернулся домой на рождественские каникулы, и по случаю сочельника мне разрешили лечь спать довольно поздно. Открывая дверь в свою маленькую комнатку, я очутился лицом к лицу с Джонсоном, который выходил оттуда. Он проструился сквозь меня и, издав долгий и жалобный стон, исчез через лестничное окно.

На мгновение я опешил, — я ведь был в то время школьником и еще ни разу не видел призраков. Я заколебался — ложиться спать в этой комнате или нет. Но потом вспомнил, что привидения опасны только грешникам, а потому лег, хорошенько закутался и заснул.

Наутро я сказал отцу, что видел в своей комнате привидение.

— Да, это старина Джонсон, — ответил отец. — Можешь его не бояться, он тут живет.

И он рассказал мне историю этого страдальца. Оказывается, Джонсон при жизни, еще в ранней молодости, полюбил дочку прежнего арендатора нашего дома. Это была девушка изумительной красоты. Звали ее Эмилия, но ее фамилию отец не помнил.