Олег Никитин - Голова мертвого друга

– Больше вам нечего добавить?

Но Ева уже потеряла, очевидно, интерес к разговору и явно ждала, когда Таранцев покинет комнату. На резком лице Маковой появилось нетерпеливое выражение, как будто она увлеклась собственными опытами и только ждала момента, чтобы возобновить их.

Можно было бы сделать перерыв на обед, но Игорь решил сегодня навестить еще одного подозреваемого. Тем более шериф находился буквально в нескольких десятках метров от нужного дома. Миновав напрямик сырую от непрекращающегося дождя лесную полосу, он пожалел, что не воспользовался доступными гравийными дорожками. Как бы не простудиться!

А навестить он намеревался известную художницу Веру Найт. Фамилия у нее была не настоящая, а творческий псевдоним, но для расследования это было несущественно.

Жила художница весьма уединенно, почти не покидая поместья. Насколько знал Игорь из газет и телепередач, а также Ксюшиных сплетен, ее нередко приглашали посетить собственные и чужие выставки, разные светские мероприятия. Но она очень часто отказывалась, а в последние полгода, кажется, и вовсе никуда не выезжала.

Дом ее почти скрывался под растительностью, настолько густо был оплетен всевозможными вьюнами, лианами и прочими ползучими травами. Да и участок вокруг него также зарос крапивой и другими сорняками до жуткой непроходимости. Словом, Игорь добрался до крыльца практически сырым, хоть выжимай.

На звонок открыла горничная госпожи Найт, пухлая хохотушка. Таранцев не помнил ее имени, хотя Ксюша не раз упоминала его – что-то сложное и многозначное вроде Терпсихоры.

– Могу я поговорить с хозяйкой? – спросил он.

– Да на вас сухой нитки нет, сударь! – осуждающе заметила горничная и тут же провела гостя к электрокамину.

Тот работал с приличной мощностью, и одежда на следователе практически сразу пошла паром. Он с любопытством осмотрелся, пока подруга ходила за хозяйкой. В общем, от дома такой эстетки, как Вера Найт, можно было ожидать чего-то более насыщенного. А так, похоже, все художественные устремления творческой натуры реализовались в ее публичных работах. На стенах висело всего несколько невзрачных репродукций в бледных тонах, а мебель вообще была предельно утилитарной.

Хорошо хоть удобной, а то Игорь уже находился сегодня по поселку и чувствовал потребность отдохнуть. Кожу рук и лица обжигало теплом камина, и он развернулся к нему боком, усевшись на краешек кресла.

– Пройдите в мастерскую, – сказала возникшая из глубины дома горничная. – Вам чай или кофе? А может, спиртосодержащего напитка?

– Горячего вина, – воспользовался предложением Таранцев.

Пользуясь взмахом руки служанки как указующим, он миновал короткий светлый коридор и вошел в довольно большое, но перегруженное помещение. Именно так, на его взгляд, и должно было выглядеть рабочее место живописца. Заметную часть площади занимала химическая лаборатория, где хозяйка смешивала красители, но запаха почти не ощущалось благодаря отменной вентиляции. Готовые полотна свешивались с потолочных зацепов, а посередине располагался автоматизированный мольберт с дистанционным управлением.

Что изображали картины, и готовые и эскизы, видно не было из-за полимерных пленок, что их покрывали.

– Не ожидала вас увидеть, дружок, – заметила Вера.

Пожилая женщина в простом цветастом халате, сидя на диванчике, листала какой-то каталог, судя по всему с образцами компонентов для натуральных красок. В углу дивана сидела, поджав задние лапы, потертая механическая собака без головы, с торчащими на ее месте разноцветными проводами. Заметив это ущербное изделие, шериф вздрогнул.

Как видно, его реакция не укрылась от хозяйки. Ее добродушное моложавое лицо потеплело от улыбки. Чем-то эта женщина напомнила Таранцеву его мать, погибшую при теракте на поезде около десяти лет назад, и тем самым вызывала инстинктивное доверие.

– Господи, что это за хлам? – вырвалось у него.

– Это мой любимый пес, – нахмурилась хозяйка. – Голова у него расплавилась от кислоты, опрокинул на себя плошку по глупости. Вот и пришлось отделить ее, очень уж уродливо смотрелась. Вам ли бояться такой чепухи, как безголовая собачка, дорогой мой дружок?

Тут появилась подруга Веры с фарфоровой кружкой, полной пахучего напитка. Таранцев принял ее. По приглашению госпожи Найт он сел напротив диванчика, на рабочий стул художницы. То есть всего в паре шагов от мольберта. Глупая механическая собака оказалась прямо напротив него и мозолила глаза своим бессмысленным видом.