Джоэл Лейн - Скупщики краденого

Однажды во время одного из ставших редкими семейных ужинов Джулия сказала:

- Это словно дети, которые тащат из дома все, что находят, а потом, спрятавшись в укромном месте, наряжаются, курят и изображают взрослых.

Джулия стала очень печальной. Ее обычная веселость пропала. Я подумал, что, возможно, она права. Может быть, это действительно какая-нибудь странная игра, в которую играют дети или члены очередной безумной секты. Но в таком случае они зашли слишком далеко. Люди стали всерьез бояться.

Я прекрасно помню тот день в конце октября, когда я осознал, насколько серьезным стало положение в городе. Я допрашивал участников неприятного инцидента в супермаркете «Олди» на Уорик-стрит. Покупатели избили женщину-турчанку, делавшую покупки в магазине со своими двумя детьми. Женщине сломали руку, а у ее четырехлетней дочки были серьезные ушибы. Ни в ее сумке, ни в карманах запачканной кровью одежды мы не нашли краденого. Турчанка рассказала, что, когда она с детьми стояла в отделе парфюмерии, на нее с криками «Держи воровку! » налетела молодая женщина. Вокруг тотчас столпились покупатели. Какой-то мужчина схватил ее за руку, а молодая женщина стала кидать в нее флаконы с гелем. Кто-то ударом в спину повалил женщину на пол. Очнулась она в госпитале, где чуть не сошла с ума от беспокойства, пока ее наконец не уверили, что с ее детьми все в порядке.

Потом я допрашивал девушку, которая была инициатором инцидента. Это была девятнадцатилетняя судейская дочка с резкими чертами, фарфоровой кожей и забранными назад волосами. Она: курила сигарету за сигаретой, стряхивая пепел на стол и на пол; На все мои вопросы девушка отвечала односложно, время от времени разражаясь внезапными вспышками:

- Она специально прикрывалась своей малолетней дочкой! Сделала из детей сообщников!

Или:

- Вы полицейский или затраханный социальный работник? Очнитесь и посмотрите вокруг!

Вряд ли она слышала хотя бы слово из того, что я ей говорил.

Несколько дней спустя в участок на Экокс Грин пришел толстый конверт с одорантом для бытового газа. Запах держался в помещении неделю. Группа неофашистов взялась патрулировать улицы. По ночам они расхаживали по улицам в полувоенной форме и с овчарками на поводках. Но кражи продолжались. С отчаяния полиция предприняла массовый обыск домов подозреваемых. Безрезультатно. Зато местные расисты воспользовались тем, что полиция была занята обысками, и устроили свою хрустальную ночь. Они разнесли в округе китайские магазины и подожгли несколько домов. Мы не смогли предотвратить погромы, и я до сих пор считаю, что наше руководство было прекрасно осведомлено о готовящейся акции и просто предпочло закрыть глаза.

Наступивший ноябрь был очень холодным. Солнце почти не показывалось из-за облаков. На улицах был гололед. От выхлопных газов в воздухе постоянно висела удушливая дымка. Дни и ночи я носился по городу с одного места преступления на другое. Мои руки и лицо каменели от холода и подавленности. Жизнь словно утратила смысл.

Дружок Джулии переехал в Ковентри, где нашел работу. Джулия начала постепенно перевозить туда вещи. Странно было обнаруживать исчезновение привычных предметов - картин, книг, безделушек, которые я считал неотъемлемой частью дома. Должно быть, во избежание ссоры Элейн разрешила Джулии увезти часть вещей, ей и не принадлежавших. Я же чувствовал себя слишком усталым, чтобы вмешиваться в их дела. Я приходил домой, валясь с ног от усталости. Без Джулии, наполнявшей дом запахом своих духов и музыкой, все напоминало о прежних временах, когда Джулия еще не родилась и мы с Элейн только купили дом. Может, думал я, нам удастся вернуть что-нибудь из той жизни.

Сентиментальная погоня за прошлым заставила меня забрести на пустырь в Тизли, недалеко от улочки, на которой я жил в детстве. Пустырь тянулся между фабрикой и запасными путями, на которые отгоняли товарные составы. На этом поросшем травой и заваленном ржавеющим хламом пятачке в возрасте десяти-одиннадцати лет я проводил вечера, ввязывался в драки и шпионил за парочками. Помню, в детстве это место казалось мне весьма таинственным, но за долгие годы здесь так и не произошло ничего необычного.

У меня в этот день - понедельник или вторник, точно не помню, - был выходной. Было холодно и пасмурно. Пытаясь разобраться в собственных мыслях, я пробродил по Тизли весь день. Я думал о том, как легко страх подчинил себе жизнь города. Мне самому доставляло большого труда не поддаться общей панике. Я думал о том, как легко винить других и тяжело докопаться до правды. Действия полиции, в сущности, лишь помогали преступникам заметать следы. Когда я дошел до конца пустыря, из-за деревьев показалась красная луна.