Дион Форчун - Жрица моря

Молли первой нарушила молчание — я за рулем обычно не разговариваю, да и вообще не люблю много говорить.

— Пока ты не уедешь из Дикфорда, тебе не удастся сделать ничего хорошего в жизни, — произнесла она.

— Но я не могу оставить Дикфорд в одночасье, Молли, — ответил я. — Дикфорд дает мне хлеб.

После этого мы вновь некоторое время ехали молча. Справа, вдалеке, между нами и морем виднелась свеженасыпанная полоса новой прибрежной грунтовой дороги, строительство которой затеял городской магистрат. Должен заметить, что этот шрам из сырой земли, протянувшийся через болота, огорчил меня тем, что разрушил древнее очарование и покой этой местности. Мне представилось, как после этой дороги из Дикмаута потянутся в разные стороны десятки других.

Заехав по дороге к Третоуэнам, мы подарили им рождественскую индейку. Они настолько изумились, не ожидая этого, что сами стали похожи на наш подарок. Я сказал им, что они могут рассматривать это как начало традиции. В ответ старый Трет лишь покачал своей головой.

— На следующий год нас здесь уже не будет — во всяком случае, я очень на это надеюсь, — сказал он.

Это место для них было слишком пустынным. Миссис Трет желала быть поближе к магазинам и кинематографу, так что они решили вернуться в свой старый дом в Труре, где жили все ее родственники. Третоуэн собирался навестить меня вскоре после праздников, с тем чтобы вписать в мои книги о купле-продаже и свою ферму. Казалось, что своим решением Третоуэны рвут последнюю нить, связывавшую меня с Морган, — и все-таки это не вызвало во мне возражений. С некоторых пор у меня практически ничего не вызывало возражений, что, насколько я понимаю, было далеко не обнадеживающим симптомом.

Вечером, когда мы возвращались из Старбера, Молли обратилась ко мне:

— Почему бы тебе не открыть отделение в Дикмауте? Тебе и мистеру Скотти перепадает не так уж много работы в вашем теперешнем офисе, а Дикмаут как раз находится в пике своего развития.

— Дикмаут — это дрянная дыра, — прервал ее я. — Ненавижу этот город. Там везде асфальт и доходные дома; летом там одни жуиры, а зимой — одни ветры.

— Тогда давай купим ферму Третов. Мы обоснуемся там, а ты сможешь легко добираться оттуда и до Дикфорда и Дикмаута, когда окончат новую дорогу.

— Чем тебе не нравится идея жить в «Доме у кедра»?

— Я не говорю, что мне не нравится — я смогу быть счастлива везде. Но тебе определенно будет лучше на ферме.

— С чего ты это взяла, Молли?

— Я говорила с Луной, и она мне все рассказала.

Не знаю, о чем Молли говорила с Луной и что Луна отвечала Молли — ведь обе они не доверяли мне полностью; но если сказанное было хотя бы половиной того, что сказала мне Луна в первую нашу встречу, то это объясняло многое.

Я был многим обязан Молли, но возможностей компенсировать ее усилия было настолько мало, что в тех редких случаях, когда она просила меня о чем-то, я чувствовал себя не вправе отказать ей. Вместе с тем, должен заметить, идея поселиться на ферме меня пугала. Я подозревал, что это вызовет к жизни целый сонм воспоминаний; кроме того, это значило утратить контакт с Бирдмором, весьма либерально относившимся к уколам морфия, и отдать себя в руки дикмаутского знахаря, которого не прельщала мысль об использовании наркотических препаратов. Тем не менее, я пришел к выводу, что как-нибудь решу свои проблемы, — ведь раньше мне это всегда удавалось. К слову, это не должно было оказаться настолько страшным — стоило только привыкнуть.

Итак, я купил ферму Третоуэнов, и Молли занялась подготовкой к переезду. Это напомнило мне о том, как я перевозил миссис Макли в частную клинику. Молли нашла помещение для нового офиса, наняла служащих, занялась рекламой нашей фирмы и следила за тем, чтобы перевозчики мебели не отлынивали от работы; более того, ей даже удалось заставить старого Биндлинга вновь взбираться по холмам, найдя ему работу. После смерти сына он сильно изменился, но его бригадиру удалось заставить его собраться, как ранее это удалось Молли в отношении меня. Так что в итоге мне оставалось лишь приехать из Дикфорда на ферму, посадив рядом с собой в машину Молли, а ирисы уложив в багажник — перед отъездом Молли выкопала добрую половину сада в «Доме у кедра», и мы везли все это с собой. Конечно, это было незаконно, так как я успел продать «Дом у кедра» всеобщему любимцу Макли, который к этому времени женился на богатой вдове, да хранит ее Господь. В конце концов, он знал о недвижимости не больше, чем я — о свиньях. Хотя, если бы он знал о человеческой натуре столько же, сколько и я — он бы получше следил за Молли, защищавшей мои интересы.