Стивен Кинг - Ящик

— Они внизу, — сказал Генри Вилме. Вилма была в ярко-желтой блузке без рукавов и зеленых брюках, слишком тесных для нее. — Прямо внизу. — Внезапно он громко рассмеялся.

Голова Вилмы быстро повернулась, и ее узкое лицо омрачилось подозрением.

— Над чем это ты смеешься? — спросила она своим крикливым, дребезжащим голосом. — Твой лучший друг попал в затруднительное положение с девушкой, а ты смеешься?

Нет, он не должен был смеяться. Но он не мог ничего поделать. Оно сидело под лестницей, сидело тихо и поджидало, давай, попробуй сказать этой штуке в ящике звать тебя Билли, Вилма — и еще один смешок вырвался у него, и прогремел по тусклому коридору первого этажа, как глубинная бомба.

— Ну, у этого есть смешная сторона, — сказал он, едва сознавая, о чем говорит. — Подожди, ты увидишь. Ты подумаешь —

Ее глаза, вечно рыщущие и никогда — спокойные, уперлись в его нагрудный карман, куда он засунул резиновые перчатки.

— Это что, перчатки?

Генри начал извергать слова. В то же время он положил руку на костлявые плечи Вилмы и повел ее к лестнице.

— Ну, он перебрал, понимаешь. От него несет, как от винного завода. Не представляю, сколько он выпил. Все тут облевал. Мне пришлось прибраться. Ужас, что тут творилось, Вилма. Я уговорил девушку подождать. Ты ведь поможешь мне, да? Это же Декс, в конце концов.

— Не знаю, — сказала она, когда они начали спускаться по лестнице в подвальную лабораторию. В ее глазах вспыхнуло темное ликование. — Я должна увидеть, какова ситуация. Ты ничего не знаешь, это очевидно. У тебя истерика. В точности то, чего я ожидала.

— Это верно, — сказал Генри. Они достигли основания лестницы. — Это вот тут. Просто подойди вот сюда.

— Но лаборатория там —

— Да… но девушка… — его опять сотрясал смех, сумасшедшие залпы хохота.

— Генри, да что с тобой? — на сей раз кислое презрение смешивалось с чем-то еще — с чем-то, что могло быть страхом.

Это заставило Генри смеяться сильнее. Его смех отдавался эхом и рикошетил, заполняя темный подвал звуком хохота духов и демонов, сыгравших исключительную шутку.

— Девушка, Билли, — выдавил Генри между беспомощными взрывами хохота. — Вот что так смешно, это девушка, девушка заползла под лестницу и не желает выходить, вот что так забавно, а-хе-хе-хахахахаа —

И на этом темный керосин веселья зажегся в ее глазах; ее губы загнулись вверх, как обугливающаяся бумага, в то, что обитатели ада могли бы назвать улыбкой. И Вилма прошептала:

— Что он ей сделал?

— Ты можешь спросить у нее, — пробормотал Генри, увлекая ее в темную, трехгранную, широко распахнутую пасть. — Я уверен, ты можешь выспросить у нее, никаких проблем, проще простого.

Внезапно он схватил Вилму за заднюю часть шеи и за талию, наклоняя ее вниз, в то время, как он толкал ее в пространство под лестницей.

— Что ты делаешь? — закричала она недовольно. — Генри, что ты делаешь?

— То, что мне следовало сделать давным-давно, — сказал Генри, смеясь. — Давай, иди туда, Вилма. Просто скажи этому звать тебя Билли, ты, сука.

Она пыталась повернуться, пыталась бороться с ним. Одна рука метнулась к его запястью, резанув пикообразными ногтями, но они вонзились лишь в воздух.

— Прекрати это, Генри! — кричала она. — Немедленно перестань! Прекрати эту глупость! Я… я закричу!

— Кричи сколько хочешь, — промычал он, все еще смеясь. Он поднял одну ногу, приставил к центру ее узкого и безрадостного зада и толкнул. — Я помогу тебе, Вилма. Эй, вылезай! Просыпайся, как тебя там! Просыпайся! Здесь твой обед! Ядовитое мясо! Вставай! Просыпайся!

Вилма пронзительно завопила, нечленораздельный звук, выражавший скорее ярость, чем страх.

И тут Генри услышал это.

Сперва тихий свист, который мог бы издавать работающий в одиночестве человек, сам того не сознавая. Затем он вырос, взлетев по шкале до оглушительного воя. И неожиданно опустился вновь, превращаясь в рычание… потом в ноющий хрип. Это был крайне дикий звук. Всю свою женатую жизнь Генри Нортрап провел в страхе перед женой, но по сравнению с существом из ящика Вилма звучала, как расхныкавшийся ребенок. У Генри было время подумать: «Боже святый, может, это действительно Тасманский дьявол… это какой-то дьявол, в любом случае».

Вилма начала кричать опять, но на сей раз мелодия была куда приятней, по крайней мере, для ушей Генри Нортрапа. Это был звук крайнего ужаса, ее блузка сверкала в темноте под лестницей, неясный маяк. Она рванулась наружу, и Генри оттолкнул ее обратно, призвав всю свою силу.