Лора Белоиван: Новая кофейная книга (сборник)

Он посмотрел на нее с отчаянием ребенка, которого привели в поликлинику делать укол и теперь сулят золотые горы, лишь бы не выдирался; заранее ясно, что ничего не будет, взрослые вечно врут… Или все-таки на этот раз говорят правду? Рискнуть? Или убежать?

Взял кофейное зерно, сунул за щеку, хрустнул, невольно поморщился:

– Горько. Это такая судьба?

– Это такая у вашей судьбы упаковка, – отрезала Даля. – Кофе всегда горький, что в него ни добавляй.

– И что мне теперь делать? – спросил блондин. – Я имею в виду, что положено? По ритуалу? Ночь не спать? Или, наоборот, нужен покой?

– Это как раз не имеет значения, – строго сказала Нонна. – Что важно, так это запить. Все равно чем, главное хорошенько прополоскать рот, чтобы ни крошки там не осталось. А то знаете, бывают случаи: у одного судьба в дырке между зубами застрянет, другой ее нечаянно выплюнет, а потом удивляются, что никаких перемен… Чего вам налить?

Гость, так и оставшийся безымянным, покинул их примерно четверть часа спустя, такой обалдевший от переживаний, словно выпил не кружку чая с ромом, а полведра какого-нибудь мухоморного отвара. Оставил сто евро, хотя Нонна, Хлоя и Даля дружно отказывались, объясняли, что судьба дается бесплатно, не такой это товар, чтобы деньги за него брать. Но блондин твердо сказал: «Значит, это за напитки», – развернулся и ушел. Подруги еще долго молчали, глядя то на засунутую под кружку зеленую купюру, то на закрывшуюся за гостем дверь.

– Интересно, – наконец спросила Хлоя, – ему есть, где переночевать?

– Ну, он же все-таки немец, – неуверенно сказала Даля. – Прилетел из Берлина. Немцы все всегда заранее планируют. Небось не пропадет.

– Да какой он немец, с таким-то акцентом, – усмехнулась Нонна. – Явно русский. Или украинец. Ну, может быть, поляк. Но в данном случае это совершенно неважно. У психов не бывает национальности. Одно большое международное братство. И мы в нем тоже теперь состоим.

– Я, знаешь, даже рада, что мы все это устроили – откликнулась Хлоя. – Дурацкие шутки у его приятеля. Небось доволен собой, предвкушает, как белобрысый прибежит к нему с претензиями: «Ты все наврал про судьбу! Меня там послали к черту!» И как он будет хохотать – так ты, дурачок, поверил? А теперь пусть сидит, гадает, чего наделал, как так вышло, что в каком-то литовском кафе действительно раздают новые судьбы, не упустил ли он свой единственный шанс, и кто кого на самом деле удачно разыграл.

– Вот это точно, – улыбнулась Нонна.

– А судьба? – укоризненно спросила Даля. – Вот вернется он домой, счастливый и окрыленный, а судьба все та же. Полный провал.

– В самом худшем случае, теперь у него будет возможность решить, что новая судьба тоже оказалась как-то не очень, и коэффициент экзистенциальной муки ноль-две десятых совсем не подарок, зато через год можно будет попробовать еще раз, – заметила Нонна. – Надежда часто делает нас полными дураками, но лично я предпочитаю по возможности ее иметь.

– А может быть, он вернется домой такой довольный, вдохновленный нашими обещаниями, что теперь все действительно пойдет иначе? – предположила Хлоя. – Так иногда бывает. Эффект плацебо никто не отменял.

– Фыр, – вдруг сказала кофейная машина. Немного помолчала и бодро повторила: – Фыр- фыр-фыр!

– Матерь божья, это что же она, починилась от наших разговоров? – ахнула Даля.

– Сейчас проверим, – встрепенулась Нонна. – Эффект плацебо, значит? А что ж, все может быть.

Два дня спустя, когда была Далина очередь открывать кафе, у запертой калитки, ведущей в крошечный внутренний дворик у входа, топталась какая-то странная девица. И дело совсем не во внешности, таких сейчас полный город, с бритыми головами, зелеными челками, разноцветными татуировками, серьгами в носу и в рваных колготках, которые стоят втрое дороже целых, это Даля знала не понаслышке, ее собственной дочке только что исполнилось четырнадцать лет.

Странным был взгляд незнакомки – испуганный, заискивающий и одновременно доверчивый, как у потерявшегося щенка.

– Вы работаете в кафе «Музыка и цветы»? – почти беззвучно спросила она, когда Даля достала ключи.

– Я его хозяйка, – гордо кивнула Даля.

Как бы скверно ни шли дела, но говорить: «Я – хозяйка кафе», – ей по-прежнему было приятно. Как в первый день.

– Я… – начала было бритая девица, умолкла, смущенно потупилась, наконец набралась решимости и выпалила: – Мне сказали… сказал один человек, у вас тут можно получить новую судьбу?