Александр Варго - Льдинка

Тима только покачал головой. Он уже собирался идти, потом вспомнил о чем-то и достал из куртки фляжку в кожаном чехле.

– Возьми, там коньяк. Это если совсем будет холодно.

Проваливаясь по колено в снегу, Тима поковылял вперед. За спиной слышался сдавленный плач Яны.

– Что это? – спросила Лана, указывая на фляжку в руках Антона. – Спирт?

– Коньяк.

Яна продолжала всхлипывать.

– Ну все, перестань, – попытался успокоить ее Антон, но девушка неожиданно подняла голову и спросила:

– Мы ведь не останемся здесь навсегда, правда? Мы… у нас завтра билеты домой, вы помните?

– Яна, успокойся, – произнесла Лана, хотя голос у нее тоже заметно дрожал. – Все будет нормально, нас наверняка уже давно ищут.

Пока девушки разговаривали, Антон озабоченно поглядывал на фару снегохода Тимы: свет медленно, но неуклонно тускнел, а это означало одно – аккумулятор садился. Но если он выключит свет, чтобы сберечь энергию, они останутся в кромешной темноте, а для его впечатлительных сокурсниц это равносильно смерти. Он машинально открутил колпачок с фляжки и сделал глоток.

Скоро исчезла и та едва различимая полоска, которая до недавних пор гордо именовалась дорогой. Теперь Тима брел практически наугад, освещая свой путь фонарем. Пару раз ему казалось, что справа что-то светлеет, и он с надеждой шел туда, моля бога, чтобы это оказалась нужная им просека, но каждый раз его ждало разочарование.

«Еще метров сто, и я буду слышать потусторонние звуки», – подумал юноша, озираясь по сторонам. Он внимательно прислушивался в надежде услышать рокот снегоходов разыскивающих их ребят, но все, что улавливали его органы слуха, – тихий монотонный шелест падающего снега.

Подул ветер, и Тима зябко поежился – вязаного свитера однозначно не хватало. В ботинки набилось снега, и Тима уже всерьез задумался о разумности своего решения оставить ребят и в одиночку добираться до базы. Прыгающий луч фонаря выхватывал из темноты свисающие мохнатые ветви елей, напоминающие искривленные лапы доисторических рептилий.

Пройдя еще несколько метров, он вдруг остановился как вкопанный. Затем повернулся назад, посветил на протоптанную дорожку и почувствовал, как страх медленно стянул его внутренности, – его следы уже почти наполовину завалило снегом.

«А ты что думал, осел, – обругал он себя. – Этого и следовало ожидать».

Ожидать этого, в общем-то, действительно следовало, однако теперь в его голове занозой застряла назойливая мысль: каким образом он вернется назад, если ничего не найдет? Точнее, НИКОГО?

( Тогда ты просто замерзнешь, – ровно произнес внутренний голос. – Знаешь, как это случается? Ты будто уснешь, и все дела. Ведь не захочешь же ты возвращаться к своим товарищам без победы?)

Это верно, самолюбия у него хоть отбавляй. Он лучше превратится в ледышку в этой проклятой тайге, чем позволит себе вернуться к друзьям и, как в анекдоте, развести в стороны руки, типа «ну не шмогла я, не шмогла!»

Слева что-то прошелестело, и Тима посветил фонарем. На одной из сосен сидела крупная сова, ее желтые глаза, ослепленные ярким светом, недовольно жмурились. Встряхнув крыльями, она резко сорвалась с дерева и унеслась в темноту. С ветки, где она сидела, полетела снежная завеса.

«Забыли, какие тут медведи с волками водятся?»

Тима невольно улыбнулся, вспомнив фразу Антона. К слову, волки здесь действительно водились, причем довольно крупные, но почему-то встреча с ними совершенно не пугала его – куда больше его тревожила перспектива окончательно заблудиться и провести ночь в тайге.

Между тем снег продолжал набиваться под штаны, и ноги вскоре онемели. Руки тоже давно окоченели, и Тима пытался согреть их дыханием. Он прошел еще метров сорок и решил немного передохнуть. Да, это тебе не на снегоходах куролесить, «дыхалка» совершенно ни к черту, а все славное школьное сигаретное прошлое…

Экономя батарейки, он выключил фонарь и, вытащив одну ногу, принялся вычищать снег из ботинка.

Закончив, он снова включил фонарь… и замер. Прямо перед ним, шагах в двадцати, за облепленным снегом кустарником стоял дом. Самый что ни на есть настоящий бревенчатый дом, очень похожий на охотничью избу. Усталость как рукой сняло, и он, переваливаясь по-утиному, направился к избушке. Только бы ему повезло и внутри кто-нибудь оказался! Разыгравшееся воображение мигом нарисовало картину: он стучится в крепкую дубовую дверь, внутри дома слышатся шаги, скрип половиц, и на пороге покажется хозяин – широкоплечий приземистый мужчина лет пятидесяти с лопатообразной бородой… а в комнате тепло и уютно, в печке весело потрескивают поленья, а на столе котелок с гречневой кашей и мясом и важно попыхивающий самовар…