Роберт Блох - Енох

Мистер Кэссиди выпрямился и вздохнул.

– Почему же ты позволяешь Еноху творить такое?

– Вынужден. Иначе он то же самое сделает со мной. Так он всегда угрожает, когда я пытаюсь своевольничать. Он должен получить свое, ничего тут не поделаешь. Приходится подчиняться.

Пока я мерил шагами камеру, мистер Кэссиди не отрывал от меня взгляда, но не проронил ни слова. Он вдруг почему-то стал нервным и, когда я приблизился, вроде как отшатнулся.

– Вы, конечно, объясните им на суде, – сказал я. – Ну, насчет Еноха, и вообще…

Он потряс головой.

– Я ничего о нем не скажу, да и ты тоже. Никто не должен знать, что он существует.

– Почему?

– Я пытаюсь помочь тебе, Сет. Подумай сам, что скажут люди, если ты хоть заикнешься о Енохе? Они решат, что ты свихнулся. Ты ведь такого не хочешь, верно?

– Нет. Но как тогда вы поможете мне?

Мистер Кэссиди широко улыбнулся.

– Ты боишься Еноха, так ведь? Я просто думаю вслух. Что, если ты передашь его мне?

Я чуть не упал.

– Да! Скажем, я возьму Еноха прямо сейчас и позабочусь о нем во время суда. Тогда получится, что он действительно не твой, и не придется никому ничего говорить. Он-то сам наверняка не хочет, чтобы люди знали о его повадках.

– Да, верно, – отозвался я растерянно – Енох очень рассердится. Понимаете, он – наша тайна. Но нельзя отдать его в чужие руки, не спросив, – а он сейчас спит.

– Спит?

– Да, у меня на голове. Только вы его, конечно, увидеть не можете.

Мистер Кэссиди задрал голову, прищурился и снова хмыкнул.

– Не беспокойся, я все объясню твоему приятелю, когда он проснется. Как только он узнает, что это для общего блага, наверняка будет очень доволен.

– Ну ладно, тогда, наверное, все: в порядке, – вздохнул я. – Но вы должны обещать, что станете о нем заботиться.

– Ясное дело.

– А когда придет время, дадите что ему нужно?

– Конечно.

– И не скажете никому?

– Ни единой душе.

– Вы поняли, что случится, если откажетесь достать Еноху то, что он хочет? – предупредил я его. – Я ведь сказал, что он насильно возьмет это у вас самого?

– Ни о чем не беспокойся, Сет.

Тогда я застыл на месте, потому что почувствовал, как что-то скользнуло вниз по шее.

– Енох, – шепнул я. – Ты слышишь?

Да, он меня слышал.

Тогда я все объяснил ему. Сказал, почему передаю его мистеру Кэссиди.

Енох молчал.

Мистер Кэссиди тоже не проронил ни слова, только сидел и ухмылялся. Думаю, немного странно я выглядел со стороны, словно говорил сам с собой.

– Иди к мистеру Кэссиди, – шепнул я. – Ну, давай!

И тут Енох перебрался на новое место.

Я ощутил, как исчез привычный вес, слегка давивший на голову. Вот и все ощущения, но я знал, что он ушел.

– Чувствуете его? – спросил я мистера Кэссиди.

– Что… А, ну конечно! – объявил он и поднялся.

– Позаботьтесь о нем. Хорошо?

– Да, еще бы!

– Не надевайте шляпу. Енох их не любит.

– Извини, совсем забыл. Что ж, Сет, я должен с тобой попрощаться. Ты мне здорово помог, и с этой минуты давай-ка забудем о существовании Еноха, по крайней мере, пока суд не кончится.

– Я приду снова, и мы поговорим о предстоящем процессе. Наш общий знакомый, доктор Силверсмит, постарается убедить здешних, что ты псих. Думаю; теперь, когда Енох у меня, тебе надо отрицать все, что ты наговорил ему.

Отличная мысль. Я сразу понял, что мистер Кэссиди человек башковитый.

– Как скажете, мистер. Вы только обращайтесь с Енохом хорошо, а он будет отвечать вам тем же.

Он пожал мне руку и ушел вместе с моим бессменным помощником. Я снова устал. То ли из-за сегодняшних переживаний, то ли потому, что чувствовал себя немного странно, ведь Еноха больше со мной нет. Я снова лег и спал довольно долго.

Когда я проснулся, было уже совсем темно. В дверь камеры барабанил старина Чарли Поттер. Он принес ужин.

Когда я поздоровался, он весь вздрогнул и отскочил от решетки.

– Убийца! Душегуб! – заорал он. – Они там вытащили девятерых из болота! Ах ты сумасшедший грязный ублюдок, чудовище!

– Да что ты, Чарли! Я-то всегда думал, что ты мне друг…….

– Псих несчастный! Я отсюда сваливаю. Оставлю тебя на ночь взаперти. Шериф позаботится, чтобы никто не ворвался и не вздернул тебя, хотя я бы на его месте особо не старался.

Потом Чарли выключил весь свет и ушел. Я услышал как хлопнула дверь, а потом лязгнул большой висячий замок. Кроме меня, во всей тюрьме не было ни души.

Совсем один! Такое странное чувство, ведь я почти всю жизнь ни разу не оставался без присмотра. Совсем один, без моего Еноха.