Arrow Deadly - Кратер Десперадо(Неполный вариант)

— Эй! Ты! — крикнул Ральф.

Всадник развернул коня, пришпорил — и они в момент исчезли за деревьями. Словно и не было их вовсе.

— Хм-м, — промычал Кронт. — Хм.

— В долине нет лошадей… — подошла взволнованная Велена.

— Кроме верноновских.

— Думаешь, его отряд уже близко? — Ральф больше ужаснулся, чем обрадовался этой новости.

— Может, и близко. Тем лучше — меньше шататься по проклятому дождю. Надо их найти, поговорить…

— Вы что, хотите к ним присоединиться? — вскричала Велена. — Они же бандиты!

— Ну, лично я ничего не имею против бандитов, — усмехнулся Кронт. — Правда, Вернон может нас и не принять. Иногда проще прирезать, чем разбираться кто да откуда… Плохо, что он о нас раньше узнал, чем мы о нем.

— Я бы предложил убираться отсюда, да побыстрее, — сказал Ральф.

Кронт только кивнул.

Собрались они в момент, не обращая внимания на начавший моросить дождь. Ральф забыл о своем горле, хотя оно все еще побаливало. Теперь куда важнее было добраться до Вернона прежде, чем тот решит прибить незнакомцев. Ральф слышал от брата о привычках наемников — к незваному гостю они всегда относятся с интересом, по крайней мере, всегда выслушают, что тот о себе расскажет. Но одно дело, когда гость приходит сам, а другое — когда его волокут за шкирку твои люди. В последнем случае вернее ожидать не беседы, а допроса с петлей над горячими углями в качестве последнего аргумента.

Через несколько часов, изгнанники вышли на фенгаров тракт.

— О, наш тракт! — воскликнул Ральф, будто встретил старого друга.

— Ему нужно что-то дать… — тихо сказала Велена.

— Кому?

— Тракту. Сделай дороге подношение и она будет благосклонна к тебе. По крайней мере, так мне бабка говорила.

Ральф скептически хмыкнул: он всегда настороженно относился к подобным суевериям.

Кронт присел на корточки и вырыл ножом небольшую ямку. Покрошил туда хлеба, капнул воды из фляжки.

— Как думаешь, этого ему хватит? — спросил он мягко, будто пытаясь загладить вчерашнее.

Велена кивнула, присела рядом и засыпала ямку землей. Выровняла поверхность, начертила пальцем руну пути. Мокрая земля была бархатистой на ощупь. Девушка дотронулась до нее еще раз, углубляя линии.

Потом вытерла руки о влажный мох и пошла следом за изгнанниками. Кронт уже не следил за ней, и Велена могла бы убежать. Дошла бы домой — пусть впроголодь, замерзая ночами. Но дошла бы. Она напряженно обдумывала побег, все яснее понимая, что никуда не уйдет. Особенно сейчас, когда близко Вернон. И мальчишка, которого он украл. Она вспомнила Ланду, мать бедного пацана. Веселая, здоровая женщина за несколько дней осунулась и похудела. А когда стало ясно, что никто не пойдет выручать ее ребенка, ушла сама. Через неделю ее тело нашли возле одной из ловушек долины: Ланда всегда была домашним человеком, она не знала, как избегать опасных мест в лесу. Тяжелое ржавое копье упало на нее сверху, пробив голову.

Женщина не успела ничего почувствовать — иногда долина бывает милосердной.

Вторая часовня Брусника оставляла во рту кисловатый привкус. Ральф сплюнул — за всю свою жизнь он не ел столько ягод, как сейчас. Голода они не утоляли, скорее, наоборот, но приносили хоть какое-то разнообразие в меню из черствого хлеба и твердых, как камень, вялениых рыбок. Ральф нашел парочку подосиновиков, но их можно будет приготовить только вечером, на привале.

— Проклятый лес…

— Что, высокородный, по пирожным соскучился?

Кронт хрипло засмеялся, но Ральф даже не обернулся к нему. Постоянный холод, усталость, монотонная ходьба притупили его чувства. Иногда ему казалось, что все происходит с кем-то другим, а он, Ральф Коэн, младший сын имперского барона и наследник всего состояния, бесстрастно наблюдает со стороны, как в театре.

Промозглый ветер нес влажную хмарь — полудождь, полутуман. И как не прячься, как не закутывайся в плащ, все равно липкий холод пронизывает насквозь. Ральф уже не вспоминал тепло родного дома, на размышления просто не хватало сил. Он шел, не задумываясь, куда и зачем. Домашние, замок Коэн, даже Форпост, казалось, остались в другой жизни. А здесь были только двое — он и дорога.

Он бездумно отмеривал шаги, глядя больше в землю, чем по сторонам. На зеленом мху ярко краснела брусника, выделялись темно-коричневые шляпки грибов. Иногда Ральф поднимал глаза: не мелькает ли за деревьями светлый конь. Но всадник больше не показывался. Следы подков на тракте то исчезали, то вновь появлялись — видимо, он все еще ехал впереди них.