— Знаю я одного, Додика, — сказал Вадик, придерживая стальную дверь, — у него есть настоящий Коровин. Хошь?
— Пока, мастер-фломастер, — сказал Кириллов, игнорируя предложение.
Коровин ему, Кириллову, был ни к чему.
Всю дорогу до дома он пребывал в приподнятом настроении, весело размышляя о вновь открывшихся возможностях и обстоятельствах. О своем блестящем литературном будущем. Тема есть. И талант. И даже фамилия таланта сего — Кириллов — словно бы намекает на виртуозное владение кириллицей. Теперь, хвала Мефодию, со славянской письменностью дело пойдет.
Тот факт, что фамилия прототипа — Арбенин — тоже была литературная, в свою очередь его вдохновлял.
Он вылез из машины и направился к своему подъезду. Пес, сидевший у входа, дружелюбно ему кивнул.
Кириллов привык доверять знакам судьбы. Он знал, что многие известные и даже великие люди не были чужды подобной доверчивости. Феллини, например, мог отказаться от съемок фильма, если что-то в окружающих знаках его не устраивало. Пушкин от черных кошек шарахался. Гоголь — от хорошеньких женщин и от чертей, считая, что это одно и то же. А знакомый Кириллову, но уже довольно знаменитый поэт, чтобы этих знаков не видеть, регулярно напивался пьян.
И это свое суеверие он тоже считал особенным знаком. Оно роднило его с великими. Вводило в круг подобных светил.
Сюжет для его романа ему тоже судьба подбросила. Самым неслучайным образом. Свою бабку, заставшую Серебряный век, Кириллов помнил достаточно хорошо. Эта загадочная старуха обитала одна в прокуренной коммунальной комнате — в этой самой, которая теперь Кириллову принадлежит — дымя «Беломором» фабрики имени Урицкого и попивая дешевый советский, а потом и послесоветский портвейн. Жила долго, тянула со смертью, словно всё кого-то ждала-ждала, да отчаялась. И умерла в 104 года — «от табаку», как диагностировала соседка, Парфенова, тоже недавно скончавшаяся, в шестьдесят два, от старости.
О своих отношениях с Арбениным она никогда не упоминала — при юном Кириллове, по крайней мере — да и вообще немногословна была. Однако в семье бытовали предания. История этих отношений, по мненью Кириллова, должна была заинтересовать издателей. Не столько из-за Софьи Валерьевны, сколько из-за Арбенина. Личность загадочная, о коей неизвестно почти ничего широкой публике. Разве что узкому кругу лиц. Эзотерически узкому. Достаточно сказать, что ходили среди современников слухи о том, что Арбенин — вампир. Кириллов этому совершенно не верил, однако решил этих домыслов не опровергать. И даже наоборот, подать своего героя в легкой готической ауре — для занимательности и раскупаемости тиража.
К моменту смерти старушки подростку Кириллову было тринадцать лет, а когда пришла ему пора повзрослеть, то он и переселился в осиротевшую комнату из родительского гнезда. Тогда же и наткнулся на потрепанную газетку, сложенную в несколько раз и протершуюся на сгибах, из газеты выпала фотография, Кириллов сунул все это обратно в картонный короб и забросил на антресоль. И вновь обнаружил их лишь полгода назад, то есть как раз к тому времени, когда затевал свой первый роман. Так почему б и не о романтических отношениях этих двух? А какая грунтовка, какой фон: Серебряный век, декаданс, смена эпох. Тем более, что главная героиня доводилась ему бабкой. А точнее — пра. Так что право имею.
Чем больше он размышлял, тем более уместной представлялась ему мысль копнуть эту тему. И если даже отставить, отворотить, то знаки куда? Ее величество госпожа удача и его высочество случай пренебрежения к их дарам не простят.
Газета была датирована августом 1915-го. На фотографии был изображен брюнет с пронзительными глазами. В газете же сообщалось, что промышленник Арбенин идет на войну.
«На наши вопросы г-н Арбенин отвечал, что отправиться на войну его зовет патриотический долг.
О вампиризме же только сказал горько, что на втором году кровавой войны такие вопросы задавать непорядочно и не сердечно.
Там ведь стреляют. Не опасаетесь, что убьют? — Я только следую знакам судьбы, — туманно отвечал бывший промышленник.
Обязан упомянуть, что г-н Арбенин щедро субсидировал наши изыскания о бедных кули в Китае. Кроме того, все свое миллионное состояние пожертвовал на защиту отечества.
Что ж, одно из преимуществ истинного вампира — жить по иным экономическим законам, нежели все, — остроумничал автор корреспонденции. — Собственность — это кража, в конце концов».
Читать дальше