Майкл Грей - Нити смерти

В этот момент зазвонил телефон. Брайан убрал звук. Своим вечно сорванным голосом мастер спросил:

– Это ты, Брайан?

– Да-а.

– Брайан, у меня для тебя неслыханное предложение.

– Так давай завтра утром.

– Завтра ты идешь не ко мне.

– Какого черта! Мы же бетонируем по заказу Хадлестона, надо еще три-четыре дня… – Эту работу закончит Спинелли. А тебе предлагается работа с выездом. – Что?

– Там что-то горит, какое-то ЧП. Получишь премию. Брайан выключил телевизор. – Ну, если премия… Давай подробности.

– Оплата в полуторном размере, все расходы за их счет. И еще – пятьсот, если уложишься в график.

– А почему я?

– Послужной список. Они какие-то чокнутые на технике безопасности. Сказали, что нужен лучший специалист с хорошим послужным списком. А у тебя ни единого нарушения, так?

– Так. А что, работа опасная?

– Нисколько. Заливка какого-то подвала. Просто пунктик на технике безопасности. Слушай, Брайан, постарайся! Ведь заказчик – «Пластикорп», знаменитая фирма. Ты постараешься, у нас могут быть хорошие контракты. О'кей?

– Ладно, – сказал Брайан.

– Бери ручку, пиши.

В тот же вечер Брайан собрался в дорогу. Весь следующий день он провел в пути. А сейчас он получал разные надбавки за работу, которую мог бы выполнить первый попавшийся на улице ребенок.

В этой дыре было что-то особенное, потому что при инструктировании было сказано коротко и ясно: «К дыре не подходить!» Но ведь никто не сказал, что в дыру нельзя заглядывать!

Когда он приступил к работе, солнце было за зданием, и он стоял в тени. Сейчас солнце поднялось довольно высоко, но в дыре было все еще темно. После обеда солнце окажется у него за спиной и будет светить прямо в дыру.

Примерно через час раздался гудок, прибыл фургон «Фредди – вкусные и быстрые обеды». Фургон проехал прямо по газону перед зданием, оставляя глубокую черную колею. Безобразие! Никого не волновало, что в ходе работы перед зданием все было перерыто и перепачкана.

Брайан взял кофе, оказавшийся чересчур сладким, и разогретые в микроволновой печи тефтели с подливкой по-итальянски. К нему присоединились еще три бетонщика. Двое из них – худой и обладатель обгрызенных усов – взяли свой обед и отошли в сторону. Третий бетонщик, парень с выгоревшими волосами, замешкался. – Ты приезжий? – спросил он.

– Угу.

– Какая-то ерунда, согласен?

– Почему ерунда?

– Все мы приезжие, ни одного местного. Почему?

– Понятия не имею, – пожал плечами Брайан.

– А ты подумай. В работе столько же смысла, сколько в обваливании рыбы в перьях. А мы все приезжие. Наводит на мысль: местные не хотят делать эту работу. Он слизнул с нижней отвислой губы листик салата с майонезом и продолжал: – У меня мурашки бегают по спине. Если бы не надбавка, я давно бы уехал, точно тебе говорю. Как ты думаешь, что все это может значить?

Брайан покачал головой.

– Я здесь первый день.

– Ну а я здесь со вчерашнего дня. Ты заглядывал в дыру?

– Нет.

– Я заглянул в свою. Ничего не видно, каменные ступеньки вверх и вниз. Раствор льется и льется вниз, как в бездонную яму. Как будто подвал доходит до преисподней. Я залил уже несколько сот кубов. Опасно!

– Почему опасно?

– Бетон же вспучивается. По-моему, именно поэтому мы не работаем по ночам. Бетону нужно время на вспучивание. Там, в глубине, постепенно нарастает давление, может разорвать все чертово здание. Мне кажется, что слышен треск. Уж ты поверь мне, я знаю.

– Ладно, мне пора на место, – сказал Брайан. – Время – деньги, особенно здесь. Солнце начало освещать стену, яркий луч проник в дыру. С места, где находился Брайан, ничего не было видно. Он проверил, как идет раствор, осторожно подошел поближе к дыре. Ничего не видно, кроме потока серого раствора. Брайан принюхался. Запах! Он снова принюхался. Зловоние наполнило нос. Он вспомнил, что когда-то встречался с таким запахом.

Тогда ему было лет двенадцать, они с матерью только что переехали в новый дом. Мать получила повышение, стала заведующей отделом в магазине, ее зарплата увеличилась. Теперь они могли переехать в новый, приличный дом. А Брайан не переставал приставать к матери, требуя домашнее животное.

– Я буду ухаживать за ним, буду кормить его, буду гулять с ним.

Честное-пречестное, мамочка!

«Честное-пречестное» слово означало самое твердое обещание. Нельзя было нарушить «честное-пречестное», ни за что!

Спустя неделю, когда мать вроде бы начала уже колебаться, Брайану встретилась шестилетняя малышка с картонной коробкой в руках.