Г. Зотов - Апокалипсис Welcome

– Дворец съездов, недалеко от Боровицкой башни, – отвечаю я, и демон сразу же теряет ко мне интерес, принимаясь заново вертеть головой и нюхать воздух. Версия, что он внезапно чокнулся, весьма соблазнительна, но чувствуется, это надолго. Отходить от него, как показал случай с рейтаром, бывает опасно. Потусуюсь рядом – при Апокалипсисе скучно не бывает.

…Мне постоянно наступают на ноги. Преобладают люди в старинных одеждах, забавных долгополых одеяниях, рукава которых разрезаны у локтя и столь длинны, что волочатся по земле. Сегодня надел – завтра отдавай стирать. На головах надеты смешные высокие шапки – как у английских гвардейцев, охраняющих Букингемский дворец. Толпа витязей в былинных кольчугах собралась вокруг низкорослого (они все тут такие – прямо хоббиты из «Властелина колец»), но крепкого мужчины с кудрявой бородой. Поперек мощной груди натянулась майка с надписью Sex Instructor (явно с чужого плеча), а суровое лицо кажется белым от софитов съемочной группы телевизионщиков: в нос «инструктора» упирается зеленый микрофон НТВ.

– У нас в эфире, князь Дмитрий Донской с эксклюзивным интервью, – тараторил корреспондент с такой скоростью, словно пытался читать рэп. – И вы увидите его прямо сейчас – только на канале НТВ! Напоминаем телезрителям, что его высочество, подобно массе московских государей, включая Василия Шуйского, Ивана Калиту, Ивана же нашего Грозного, был захоронен в усыпальнице Архангельского собора и восстал из мертвых, как и все остальные. Дорогой Дмитрий Иванович, как вам нынешняя Москва?

Донской с готовностью взял в ручищу микрофон.

– Полное говно, добрый молодец! – заявил он не успевшему вставить «бип» журналисту. – Не узнаю града сего, грусть-тоска разъедает сердце богатырское. Я-то Кремль, слышь, строил из камня белого. А теперича тут все красное, аки кровушка христианская, и речки нет. Где рыбу ловил – водичку под камни упрятали [78]. Пробки есмь страшные – на путях-дорогах кони железные застряли, а дышать не могу, воняет бензином бесовским. Куда ни плюнь – на щитах приманки диавольские, девицы красные портянки «Сан-Пелегрино» натягивают. Злы татаровья… или как их там… арбузы продают, да хохочут мерзко. Поглядел я и закручинился, повесил буйну головушку… охота мне, молодец, пойти да обратно в сырую землю лечь.

Корреспондент быстро кивал, как сломанный китайский болванчик.

– Ага, ага… – Было видно: ему главное не то, что говорит князь, а свои собственные вопросы. – Однако у нас тут звонок с чудом уцелевшего телефона от пенсионерки Татьяны Семеновны из Череповца. Бабушка хочет задать вам, князь, такой вопросец… В 2006 году ученые исследовали Куликово поле с помощью георадара [79]и обнаружили: там нет десятков тысяч костей воинов, наконечников копий или лезвий мечей. Конечно, костную ткань, согласно версиям, мог растворить чернозем, но этот факт заставил историков взволноваться – а была ли в реале битва с Мамаем?

Я тихо прыскаю в кулак, вспоминая строчки из Гребенщикова:

На поле древней битвы нет ни копий, ни костей – Они пошли на сувениры для туристов и гостей.

Микрофон треснул в ручище князя – корреспондент побледнел.

– Это что же, – размеренно сказал Донской, взяв журналиста за грудки. – Алхимики твои из немчинов мыслят, что я брешу, будто собака худая? Кнута им надо хорошего – да поперек спины. Слушай, писец, да вникай. Гнали мы тех татаровей с полсотни верст, тысячу тысяч ворогов оставили на прокорм воронам. И до самой Орды бы скакали, да притомились кони богатырские!

…Он лихо провел по усам рукой и, явно войдя во вкус, собирался продолжить, но тут корреспондента невежливо оттерли в сторону. В круг света софитов вступил трясущийся от злости татарский воин – в халате, расшитом золотом, красных сафьяновых сапогах, облик осовременивался кое-как нахлобученной бейсболкой (очевидно, тоже снятой с кого-то в качестве трофея) с логотипом Manowar. Шмыгнув красным носом, татарин полез за пазуху халата (витязи схватились за мечи) и достал калькулятор.

– Уй-бай… – хищно улыбнулся темник Мамай. – Рахмат [80]тебе, князь, за чистую правду. Тысячу тысяч, говоришь? А давай мал-мала посчитаем.

Заскорузлый палец ткнул кнопку – на табло выскочили цифры.

– Храни тебя Аллах, князинька, – скалил желтые зубы темник. – Одна тьма [81]– это десять тысяч. А вот тысяча тысяч, как показывает шайтан-машинка, это мильен. В своем ли ты уме, урус? Столько татар тогда во всей Орде не было! Эх, жаль Ягайло, пес, так и не подошел… я бы тебя до Тулы в блин раскатал [82]. Москву сжег, а летописцев – в железа посадил: чтоб не расписывали сказки про мильен моих нукеров, витязями в чернозем зарытых.