Клайв Баркер - Эвервилль

— Хорошо, — проговорила она. — Да, сделай это. Убей маленькую дрянь и подари Посвященному ее сердце.

— Сначала мне нужно найти эту дрянь, — спокойно ответил Будденбаум.

— Проход. Скорее всего, она там. — Умирающая повернула голову и посмотрела в сторону верхней границы склона. — Видишь шатер?

— Да.

— За ним справа скалы, видишь? Черные скалы.

— Вижу.

— Между ними.

— Спасибо. — Будденбаум собрался встать.

— Найди Посвященного, — прошептала женщина. — Скажи, пусть помолится за меня.

— Скажу, — кивнул Будденбаум. — Как тебя зовут?

Женщина открыла рот, чтобы ответить, но не успела. Так она и умерла, не назвавшись. Будденбаум задержался, чтобы закрыть ей глаза — его всегда угнетали взгляды мертвых, — а затем отправился на вершину холма, к скалам, между которыми должен был быть проход.

Переступив порог, Мэв оглянулась, чтобы в последний раз посмотреть на родной мир. Если Кокер прав, она его никогда больше не увидит. Через час наступит новый день. Мелкие звезды уже погасли, яркие начинали меркнуть. На востоке занималась заря, и в ее слабом свете Мэв заметила неподалеку от черных скал человека: он шел по склону и явно с трудом сдерживался, чтобы не побежать. Несмотря на расстояние, она сразу узнала его по шубе и трости.

— Мистер Будденбаум, — пробормотала она.

— Ты его знаешь?

— Да. Конечно. — Она шагнула назад, но Кокер схватил ее за руку.

— Его заметили, — сказал он.

Кокер не ошибся. Будденбаума преследовали двое существ, выживших в кровопролитной схватке; одного от человека отделяла дюжина шагов, другого — раза в два больше. Судя по их одежде и клинкам, они забрали не одну жизнь. В спешке Будденбаум не замечал их, а они быстро его нагоняли. Встревоженная Мэв шагнула назад через порог. Зыбкая почва, взволнованная ее страхом, плеснула у ее ног и за брызгала щиколотки.

Кокер снова окликнул Мэв, но она не обратила на него внимания и стала спускаться в расселину между скал, призывая Будденбаума оглянуться. Теперь он ее заметил, и на лице у него появилась улыбка.

— Девочка! — закричал Кокер сзади. — Скорее! Скорее!

Мэв оглянулась через плечо на сиявшую трещину. Границы ее колыхались, готовые в любую минуту захлопнуться. Кокер стоял на краю прохода с той стороны и махал Мэв, чтобы та возвращалась. Но Мэв не могла уйти навсегда, не услышав от Будденбаума хоть каких-нибудь объяснений. Ее отец страдал и погиб оттого, что Будденбаум вложил в его сердце мечту. Ей нужно было понять зачем. Зачем Будденбауму так необходим сияющий город Эвервилль, зачем нужны такие жертвы.

Между ними оставалось всего полдюжины ярдов.

— Мэв… — начал Будденбаум.

— Берегись! — крикнула она.

Оглянувшись, он увидел преследователей, карабкавшихся между скал, Будденбаум мгновенно сориентировался и ус пел отразить тростью удар, направленный ему в спину. Он выбил меч из рук нападавшею. Клинок срезал трость, но Будденбаум ее не бросил. Как только враг нагнулся, чтобы поднять свою шпагу, Будденбаум вонзил острие трости ему в лицо. Тот отшатнулся с пронзительным воплем, и, не успел второй нападавший приблизиться и напасть на уже безоружную жертву, Будденбаум бросился к трещине.

— В сторону, дитя! — крикнул он Мэв, которая застыла, не в силах двинуться с места— В сторону! — повторил он, поравнявшись с ней.

Кокер рассерженно закричал, Мэв взглянула наверх и увидела, как он снова переступает порог: то ли чтобы помочь ей, то ли чтобы задержать Будденбаума — она не поняла. На мгновение Мэв испугалась за Кокера: слишком алчный взгляд был у Будденбаума, когда он ее оттолкнул. Будденбаум явно знал, куда вела эта дорога. Не менее явным Мэв показалось, что он решил проникнуть туда любой ценой, что бы ни ждало его по ту сторону. Будденбаум несколько раз сильно уда рил Кокера, разбив ему нос и бровь. Тот взревел от ярости и схватил человека за горло, оттесняя назад.

Мэв хотела подняться, но едва успела привстать, как по земле пробежала дрожь. Девочка вскинула голову и увидела, как трещина содрогнулась. Ее сияние стало меркнуть, столкнувшись с насилием

— Кокер! — закричала Мэв, испугавшись, что его прихлопнет закрывавшийся проход.

Он посмотрел туда же, куда она, лицо его стало печальным, и он отступил назад на шаг или два. Полоска Субстанции над головой стремительно сужалась, но Мэв думала не о том, что видит ее в последний раз, а о Кокере. Они знакомы всего полночи, но за это короткое время он стал ее спасителем, наставником, другом. Он глядел на закрывающийся про ход, как побитая собака, — до боли несчастный и одинокий.