Питер Стауб: Пропавший мальчик, пропавшая девочка

– А знаете, доктор, у меня такое чувство, что вот помру я, и вскорости весь мир разнесет в клочья, да только мне до этого никакого дела. С чего бы, а?

– Но у брата Тима, если я не ошибаюсь, есть сын, – ответил Майкл. – Неужели вам дела нет до того, что случится с вашим внуком?

– Да черт с ним.

– Вы парень не промах, а? – сказала Мэгги.

Папочка усмехнулся ей. Водка расслабила его до такой степени, что он возомнил, будто эта потрясающая китаянка может сквозь паутину старческих морщин разглядеть того обольстительного плута, каковым он был в душе.

– Приятно, что здесь, в Нью-Йорке, сыскался достаточно смышленый человек, способный понять меня, – сказал он.

До Тима дошло, что он прочитал три страницы нового романа Джорджа Пелеканоса, ничего не понимая и лишь бездумно выхватывая отдельные слова. Впереди в проходе он увидел, что раздающие еду стюардессы уже в двух рядах от него. На лайнерах первоклассной компании «Мидуэст эйр», славящихся просторными креслами и заботливым обслуживанием, приближение ланча все еще вызывало некоторый интерес.

Блондинка с миллхэйвенским акцентом и смитсонианским [1] «Смитсониан» – ежемесячный научно-популярный х<���ур-нал США. Издается в Вашингтоне Смитсоновским институтом (Smithsonian Institution). (Здесь и далее прим. перев.) лексиконом вручила ему упаковку куриного салата «Цезарь», более чем неплохого по стандартам «самолетной» еды, а минутой позже ее двойняшка наполнила его украшенный логотипом «Мидуэст эйр» стаканчик на четверть дюйма выше риски довольно приличным «каберне». Он сделал маленький глоток, прислушиваясь, как вино скользит вниз и согревает нутро. И в этот момент до Тима Андерхилла дошло, что за последние двадцать минут, когда ему следовало бы наслаждаться произведением Джорджа Пелеканоса, используя его как; некий очиститель вкуса перед началом набросков своего нового проекта, его рассудок оккупировали навязчивые мысли о брате.

Если он на самом деле собирается сделать какую-то работу за время полета – а именно на это Тим все-таки рассчитывал, – следует перекрыть доступ этим мыслям и уделить хотя бы часть своего внимания удивительно малоизвестному гражданину Америки доктору Герману Маджетту, известному также под именем X. X. Холмс. Судя по всему, первый в стране серийный убийца и, несомненно, один из самых «плодотворных», Маджетт взял себе имя прославленного литературного детектива и соорудил в Чикаго чудовищный «дворец убийств» под вывеской отеля очень вовремя – дабы успеть завлечь молоденьких горожанок посетить Колумбийскую выставку 1893. В этом огромном отеле он убивал практически каждую женщину, отношения с которой у него заходили дальше, чем, например, подача завтрака в городском ресторанчике или продажа воротничков и галстуков в галантерейной секции. Л. Д. Бечтель – молодой музыкант, знакомый Тима – предложил ему сотрудничество в создании камерной оперы о Холмсе, и последние два месяца новый проект занимал бо́льшую часть его мыслей.

Тим помнил, как впервые почувствовал интерес к этой теме. В тот момент несвязанные, казалось бы, случайные предметы соприкоснулись и дали чуть заметный, но незабываемый импульс Однажды от безделья он забрел в книжный магазин Святого Марка, выпил кофе в «Старбаксе», [2] Сеть кофеен корпорации «Starbucks». и первым толчком для его вдохновения послужил странный слоган, тянувшийся поверх высокого закругленного ливневого стока на Спринг-стрит. Буквы были нанесены по трафарету совсем недавно, и краска еще блестела. Всего четыре слова, набранных без знаков препинания строчными буквами: «пропавший мальчик пропавшая девочка». Инди-рок [3] От «independent» – общее название для небольших студий грамзаписи, которые записывают альтернативную рок-музыку или джаз, неинтересную по коммерческим соображениям главным (major) студиям. -группы из центра города иногда заявляли о себе вот так – писали на асфальте свои названия, и Тим знал пару скромных издательств, которые тем же способом анонсировали выход новых книг, рекламировать которые по-другому не было средств. Он подумал, что так можно рекламировать и новый фильм. В любом случае, фраза Тиму понравилась, и он пообещал себе не забыть ее и обратить внимание, если в следующий раз она попадется на глаза.

В Святом Марке он прошелся по секции новинок и взял в руки книгу Джона Эшбери «Китайские секреты». Каждую новую книгу Эшбери он покупал не задумываясь. На широком столе, заваленном огромными фолиантами по искусству, Тим выбрал средних размеров альбом с репродукциями Магритта, открыл наугад и в сотый раз взглянул на картину под названием «Копировать запрещено». На ней молодой человек с живописной гривой волос стоит спиной к художнику и зрителю, смотрит в зеркало и вместо лица видит собственный затылок. Он глядит на свое отражение, которое от него отвернулось. Лица не видно – у юноши просто нет лица.