Мария Барышева - И любовь их и ненависть их…

Я не видела их четыре года, некоторых и дольше, и конечно они изменились — время всегда хоть немного, да по-другому прорисовывает лица, но для меня сквозь эти повзрослевшие черты неумолимо проступали другие — лица тех, кто смеялся и сбрасывал ногами цветы в чердачный провал. Все смотрели на меня настороженно, и только Кира, чье лицо стало еще более красивым и обрело окончательную жестокость, улыбалось мне безмятежно и насмешливо. Одежда на ней была хорошая и очень дорогая — было видно, что живет она в достатке. Людка располнела и как-то потускнела, но глаза были все такими же жадными и любопытными, а вот Лешка наоборот был еще более тощим, чем раньше, и словно бы даже уменьшился в росте. Юлька, склонив стриженую «под мальчика» голову, постукивала по парте обручальным кольцом. Ромка не изменился почти совсем, но вид имел потасканный, словно дешевая, зачитанная книжка. Одного взгляда на Шурку хватало, чтобы понять многое, и дело тут было не в потрепанной старой одежке или длинных сальных волосах, а в бессмысленных, туповатых, заплывших глазах и отрешенном выражении лица, словно Шурка оставил свое тело здесь, а сам вышел куда-то погулять. Я сейчас могу рассказать о них так подробно, потому что рассмотрела их позже, но тогда мой взгляд скользнул по ним быстро, как луч фонаря, и уткнулся в окно, потому что долго я на них смотреть не могла.

Ничего не говоря, я пошла к свободной парте и, пока шла, думала о том, что моему взгляду была доступна лишь оболочка, скорлупа, а что внутри, я, скорее всего никогда не узнаю, и почему-то от этого становилось жутко. Кто из них съел свой кусок пирога?

Когда я села, и Витька положил рядом на стул мое пальто, дверь открылась, и вошли двое — крупный, полноватый парень с трубкой в зубах, которого невозможно было не узнать, и высокая, худая, болезненного вида девица, мало чем напоминавшая прежнюю Аньку Дъячук.

Я помню, что Женька сказал «Елки!» и застыл, точно на него наставили ружье, а Анька побледнела еще больше, хотя казалось, дальше уж невозможно.

— Ну вот, все и в сборе! — заметила Кира, и в голосе ее журчала тонкая струйка яда. — Присаживайтесь.

Витька протянул руку к двухкассетнику, который наигрывал старые песни «Bed boys blue» и нажал на «стоп», и тишина обрушилась на нас, как ведро холодной воды, и Женька захлопнул за собой дверь, и мы снова, как когда-то, остались одни в своем мире. Сейчас я могу сказать, что в этот момент круг замкнулся и колесо завертелось, и время для нас пошло в обратную сторону, к нулю, и то, что оставила после себя Лера в этом мире, наконец подняло голову и увидело нас.

Кира встала со стула и села на стол, по-шеронстоуновски эффектно закинув ногу за ногу. Ее раскосые глаза смотрели холодно.

— Теперь, когда все в сборе, я хочу знать, кто и ради чего устроил весь этот цирк?!

Судя по изменившимся лицам некоторых, не одна она хотела получить ответ на этот вопрос. Женька, большой Женька, закутанный в паруса синеватого трубочного дыма, спросил:

— Какой цирк?

— Я хочу знать, кто вас здесь собрал?! Ладно я пришла на вечер — я эту школу закончила, — ладно Ромка с Витькой…

— Раздельно, — негромко заметил Витька из-за учительского стола.

— Мне по хрену! — рявкнула бывший вожак стаи и переплела пальцы с длинными ногтями, сверкающими темным рубином. — Ну, Шурка явился… Но вы-то все откуда взялись?! Кто вас позвал?!

— Не гони волну! Никто меня не звал! — Женька смотрел на нее да и на нас с откровенной неприязнью. — Я в городе всего три дня, к пацанам заглянул. Знал бы… — он не договорил и махнул рукой, точно отталкивая от себя наши взгляды.

— А я вообще заходить не собиралась! Я к подруге приехала, шла мимо, а тут Юлька во дворе. — Людка отчего-то отчаянно оправдывалась, точно ее обвинили в воровстве. — И вообще… у меня еще много дел!

— У нас с мужем тачка сломалась за углом, вот я и зашла заодно, — сказала Юля, не подняв головы.

— А я со своей бабой пришел! — буркнул Леша, искоса глядя на Витьку — наверное, вспоминал свою челюсть. — Может, вас и звали, а я с бабой. И пойду-ка я врываться в пати и вы бы шли уже!

— Я собиралась в свою школу, а меня почему-то потянуло сюда. Я и пришла, — сказала я равнодушно. — Если б знала, что вы здесь, близко бы не подошла! Еще б лет сто вас не видела!

— Откровенно, — заметил Витька и сунул в рот сигарету. Кира уставилась на меня, и ее глаза потемнели от ярости, как тогда на чердаке.

— Ты смотри, какая стала правильная! Да если б ты тогда языком не трепала…