Витамина Мятная: Мертвая Академия. Дилогия

Я готова была покончить с собой, начать грызть себя так же, как вервольф попытался отгрызть собственную ногу, попавшую в капкан. Но вокруг не было ничего, руки пусты, стены темницы гладки, ни одной пики, на которую можно было бы кинуться и прекратить свою бесполезную и приносящую только одни страдания жизнь.

— Отнятое силой! — прошипел Нагг и положил сердце волка на алтарь. Руны вспыхнули призрачным светом.

Я обернулась. Сквозь пелену слез был виден постамент. Он пылал, накачанный силой до отказа.

— Ты жива? Еще не умерла? — с издевкой бросил Нагг. — И не сможешь. Ты не уйдешь за край, не затеряешься в гранях бесконечности, как моя первая жена. Несмотря на дружные старания оборотней и вампиров, ты вернешься с того света. Я вызову в тебе ответное чувство, даже если мне придется ждать тысячу лет. И получу от тебя дочку, такую же голубоглазую и золотоволосую, как ты. Все мои мечты сбудутся.

«Тысяча лет? Я столько не выдержу», — мелькнула в моем мозгу мысль.

— Селена, глупая дурочка, мне в этом помогла, — продолжал змей. — Я долго искал такую идиотку, способную пожертвовать собой ради других, ради своей любви. Как трудно мне было собрать команду таких, как эти, — Лорд кивнул на умертвий, — необходимых мне мертвецов. Чистых в своих мыслях, не потерявших со смертью человечность. Я долго и кропотливо готовил для каждого из вас роль!

— Ты предал своих учеников! — простонала я.

— Все, что я делаю, только ради тебя! Ведь я так сильно тебя люблю. — Рука погладила меня по щеке, я не удержалась и с рычаньем вцепилась в нее. Змей только засмеялся, когда мои зубы скользнули по чешуе.

— Вранье! — разозлилась я. — Вы сами себя обманываете и вводите в заблуждение остальных. Вы любили только одну женщину, и когда она умерла, вы умерли вместе с ней. Я спрашивала у Эроса, вы не гибли в пожаре, умер только он. Вы сами выдумали и убедили себя в этом, лишь бы не знать и не понимать, что вместе с ней умерла частичка вашей души.

Глаз Нагга дернулся, но змей ничего не сказал.

— Все это не важно, — отмахнулся он от меня. — Простыми словами его нельзя было остановить. Я чуть не зарычала от своего бессилия. Хотелось просто умереть, чтобы кончилось это мучение. Потому что, даже если я восстану, меня сожрет изнутри чувство вины за то, что я существую, отняв жизнь у других. Ведь мертвецы чувствуют все ярче и острее живых. Неужели этого хочет для меня Лорд Гипнос — вечности, полной мучения, тоски и безысходности? Нет, лучше умереть.

Лорд повернулся к вампиру.

— Ты видишь, она умирает? — Нагг показал на меня пальцем. Вампир и так не отрывал от меня взгляда. — Отдай свое сердце, чтобы она смогла жить. Дай ей шанс восстать. Ты лучший мой ученик, знаешь, что у нее есть шанс не затеряться в гранях, а вернуться и жить почти нормальной жизнью. Я вернул тебя, используя этот же ритуал.

— Не надо! — завопила я, понимая, о чем просит Лорд Гипнос вампира.

Что я могла противопоставить его коварству и шантажу?

Дементос послушно поднял руки к своей груди. Сверкнули острые когти.

Я не могла плакать, не могла чувствовать, душа отмерла, я не хотела жить, но меня заставляли.

Когда вампир добровольно отдал свое сердце, мир в моих глазах померк, выцвел, стал серым и безжизненным. Мои рыдания прекратились сами собой, душа замерзла, окоченела от безысходности, больше я ничего не чувствовала.

Ко мне что-то подкрадывалось, надвигалось. Кто это, что это?

Мне мерещится, или это предсмертный бред, адовы муки и галлюцинация агонии? Передо мной кто-то стоит? Образ размыт, я не могу разглядеть, кто это.

Это мой долгожданный конец? Моя смерть?

— Ты пришла за мной? Я стою на краю? Забери же меня быстрее! — взмолилась я. — Чтобы не мучиться, чтобы глаза не видели его, лежащего ничком на каменном полу, и змея предателя, который готовит черный ритуал на алтаре. Хочу забыть! Хочу умереть! Хочу уйти за грань!

Слово эхом отдалось в воспоминаниях.

«На самой грани ты почувствуешь ее. Увидишь без зелья. И сможешь сделать выбор».

Я на грани. Передо мной выбор. По левую руку смерть, по правую жизнь.

Размытый силуэт попал в фокус, на меня глянуло мое собственное отражение.

Я сама стояла перед собой, но это была не я. Не похожа, как плохая копия, чего-то не хватает. Я повернула голову вбок, присматриваясь одним глазом: видение сместилось и трансформировалось. Это уже была не я, а старая-престарая женщина. Такая, какой я была бы в глубокой старости: дряхлая и морщинистая, с согнутой спиной, придавленная гнетом прожитых лет. Но глаза… Глаза у старухи были яркие, сочные, полные жизни и молодые.