Наталья Солнцева - Дуэль с Оракулом

Ренат мысленно перенесся на место происшествия…

— Ты видел? — бормотал Сазонов, озираясь по сторонам. — Видел?

— Что? — не понял товарищ. — Что я должен видеть?

— Знаки… огненные! Знаки…

— Какие знаки? Где?

— На стене!.. Это сатанинское искушение, вот, что! — размахивая руками, бормотал Витек. — Адское пламя!

Курбатову стало страшно. Товарищ выглядел и вел себя как безумец. Его глаза лихорадочно блестели, губы дрожали, грудь судорожно вздымалась. Он твердил про «огненные знаки», хотя ничего подобного в комнате не было. Правда стена была сажей измазана, будто кто-то начертил углем загогулины. Свеча на столе потухла, генерал не двигался и не дышал. Его черты заострялись, кожа бледнела. Рядом с рукой покойника лежала пачка сигарет: очевидно, генерал собирался закурить, но не успел.

— Беда! Надо прораба будить! — выдохнул Курбатов и побежал по лестнице наверх, в мансарду. Там раздавался молодецкий храп. Все попытки растолкать пьяного ни к чему не привели.

— Труба дело, — сдался солдат. — Это дрова, а не человек!

Он выругался и спустился в горницу, к Сазонову.

— Черт! Пошли в поселок, Витек, в милицию!

На лице товарища появилось более осмысленное выражение, он уставился на сослуживца и мотнул подбородком.

— Нас же загребут в каталажку, брат! Скажут, мы того… генерала порешили!

— А мы расскажем, что он сам…

— Кто нам поверит? Посадят за убийство, как дважды два!

— Какое убийство? — опешил Курбатов. — Он своей смертью умер. Мы свидетели.

— Мы — подозреваемые! — нервно возразил Витек, прижимая руки к груди. — А скоро станем обвиняемыми! Сечешь? Бежим отсюда, пока прораб не очухался. Пусть он с милицией объясняется! Ему больше поверят!

— Ты че, Витек, ошалел? Погляди на труп, он же целехонький… Никаких повреждений нет. Ни раны, ни ушиба. Как сидел, так и сидит…

Курбатов указал дрожащим пальцем на генерала, который словно прилег щекой на стол и уснул. Казалось, что человека просто сморила усталость.

— Целехонький, говоришь? — прошептал Витек. — Подойди поближе, братан, зенки протри! Генерал-то… убитый!

— Убитый? — ахнул Курбатов и в ужасе попятился. — Врешь ты все, нарочно меня пугаешь…

— Делать мне нечего!

Сазонов силком заставил друга приблизиться и наклониться над мертвецом. Генерал недавно посетил парикмахера: его виски и затылок были аккуратно подстрижены, щеки побриты и пахли одеколоном.

— Смотри! — прошептал Витек, показывая на лоб покойника. — У него брови обгорели… и на переносице черное пятно!

Курбатов прищурился, у него перед глазами все плыло от страха. Какие брови? Какое пятно?

— Все же при нас случилось, — промямлил он. — Мы видели, что в дом никто не входил…

— Мы ничего не докажем. Нас под трибунал отдадут! До конца дней небо в клеточку обеспечат!

Черное пятно на переносице генерала походило на дырку от пули. Но в комнате никто не стрелял.

— Мы бы услышали, — рассудил Курбатов. — Мы не глухие и трезвые, как стеклышко.

— Это не пуля, а… черная метка, — заявил Витек. — Генералу лицо адским пламенем опалило, и сатана свою печать поставил! Видел зарево?

— Может, он свечкой обжегся?

Ренат так глубоко погрузился в воображаемую сцену, что чуть не пропустил поворот. Он вел машину на автопилоте. Скорость была малая, его обгоняли грузовики и легковушки, мимо пробегали темные ели. Ренат не заметил, как пролетело время. В зеркале заднего вида показался серый «рено», который словно приклеился к нему. На каком-то участке дороги он отстал, и теперь опять маячил позади.

Ренат притормозил у заправки и сделал вид, что ему нужно залить в бак топливо. Заодно он проверит, как поведет себя «рено»…

Таксист Ларисе попался словоохотливый, ей даже не пришлось вытягивать из него информацию. Та сама лилась, как из рога изобилия.

— Вы, значит, из самой столицы к нам? — улыбался парень. — К родственникам или так, на отдых?

— На отдых.

Водитель был похож на мушкетера: длинные волосы, молодое узкое лицо, бородка и усы.

— Меня Саней зовут, а кличка Мушкетер, — подтвердил он догадку Ларисы. — Она ко мне еще со школы пристала. Фамилия у меня Мушкин, вот ребята и придумали такое прозвище. Я специально волосы отпускал, хоть батя меня и метелил за это! Директор школы грозился мне лично патлы обкромсать. Но я выстоял! Правда, я на Боярского похож?