Олег Овчинников: Фантазия для винтовки с оптическим прицелом

Из-за спины Стрелка послышался тихий шелест. Это смеялся два нуля седьмой.

– Мы потеряли непростительно много времени, – заметил Семнадцатый. – Ступайте. На крыше вас ждет вертолет, подниметесь на лифте.

Карлик прогундосил что-то вроде «Ешть шэр!», взял Стрелка за руку и вывел из комнаты.

Я очень медленно повернулся к двери и так же медленно двинулся вслед за ними, еще не веря, что все самое страшное для меня осталось позади, но очень сильно на это надеясь, одновременно обдумывая возможные способы быстрой нейтрализации Стрелка и в то же время каждую секунду опасаясь услышать резкий окрик сзади. И, разумеется, услышал.

– Постойте! – негромко произнес Семнадцатый. – Еще тридцать секунд внимания, если позволите. У нас остался всего один вопрос к вам.

– Слушаю вас, – я снова вернулся к столу, опустил руки на прохладную спинку стула Ладони мгновенно вспотели.

– Скажите… – В игру снова вступил очкарик. Особая вкрадчивость его голоса не сулила мне ничего хорошего. – Это правда, что четыреста четырнадцатый приходится вам…

– Да, – спокойно ответил я, отразив его внимательный взгляд. – Он является моим непосредственным биологическим потомком, если это то, о чем вы хотели узнать.

Зрачки глаз за тонкими линзами сузились.

– И этот факт никоим образом не влияет… Я хочу сказать, разве вы относитесь к нему точно так же, как относились бы к любому другому человеку, оказавшемуся на его месте?

– Я вообще не отношусь к нему как к человеку. Скорее – как к опухоли… Если не ошибаюсь, курс общей медицины входит в план вашей подготовки? Как к злокачественной опухоли, которую необходимо вырезать. И чем скорее, тем лучше.

Демонстративный взгляд на часы. Осталось меньше двадцати пяти минут. Еще совсем недавно я был уверен, что время – мой верный союзник. Однако, после появления Стрелка уверенность исчезла, просто испарилась. Что я делаю здесь?

– А вы не думаете, что он относится к нам – я имею в виду, ко всем обыкновенным людям – точно так же? – Отрицательные диоптрии превращают сверла его зрачков в два тончайших жала.

Семнадцатый ответил раньше меня:

– Нет, едва ли. Если я не ошибаюсь, у него очень… – он надолго замолчал, видимо, сканировал свой словарный запас в поисках нужного слова. – Мне кажется, он сильно страдает .

– Я знаю, – мне пришлось сильно прикусить себе щеку, чтобы сдержать улыбку. Сейчас она оказалась бы особенно неуместной.

– Вы считаете себя виновным в том, что произошло с вашим… с четыреста четырнадцатым? – осведомился двести тридцать четвертый.

Я сделал вид, что обдумываю его слова.

– Наверное… – без особой уверенности ответил я. – В конце концов, ему было всего девять лет, когда он приблизился к Сантане. А я – был рядом, но не сумел почувствовать этого. Отговорить, объяснить… Знаете, в жизни бывают такие моменты, когда любой человек…

– Хорошо, – остановил меня Семнадцатый. – Вы можете идти. Продолжайте выполнять задание, используйте все имеющиеся в вашем распоряжении резервы людей и техники, но учтите… – Я был уже почти на пороге комнаты, поэтому ему пришлось повысить голос. – Если четыреста четырнадцатому все-таки удастся проникнуть в телецентр до 16:55, у меня не останется другого выхода, кроме…

– Я знаю, – прошептал я и вышел из комнаты, рукой прикрывая улыбку от камер слежения.

Замечательная машина. Превосходная машина. Самая лучшая машина. Только довези меня, пожалуйста, а уж я… Я придумаю для тебя лучшее будущее. Уютный гараж с заботливым обслуживающим персоналом. Ежедневная мойка, полировка или что там у тебя… Топливо с октановым числом больше сотни. Это так просто… Ты только довези. Уже недолго.

Поворот под невыносимо острым углом. От него режет слух. Над пигмейскими лачугами жилых кварталов маячит утонченное высочество башни телецентра. Все ближе.

Крутой вираж. Еще круче. Нас выносит на встречную. Где они, встречные? И где, черт возьми, погоня? Пусто.

Темнеет жерло тоннеля впереди. Идеальное место для засады, не правда ли? Ускорение.

Пусто и темно. Как в душе. Только гипнотическое мерцание тусклых настенных светильников. Только неупорядоченное мельтешение бессвязных мыслей в голове. Милый ну какой же ты милый двенадцать куда несешься ты в бездонье пустоты девятьсот сорок два слепой искатель бессловесного ответа семьсот ровно летишь на свет в конце тоннельной темноты ноль пятьдесят шесть но видишь ты не свет полста семь скорее конец света сто тридцать одна тысяча или ты хочешь чтобы тебя остановили эй четыреста четырнадцатый? Да! Хочу! Только сейчас, прямо сейчас, чтобы не думать… Остановите меня, пожалуйста! Убейте, если нельзя по-другому! Только не заставляйте делать выбор за вас. Выбирайте сами! Ну какой азм, к черту, есмь?