Райдо Витич: Флора и фауна

— А вероисповедание у вас?

— Пуританское, — поведала, доверчиво качнувшись к нему. Виктор обалдело хлопнул ресницами, сверяя мое личико, бюст, прикрытый шаловливой тряпочкой, ножки, и кашлянул, пряча сокровенные мысли, что с транспарантами прошли по его челу, отображаясь в глазах. Первым прошел «хочу», вторым «могу» и замыкало шествие "всегда готов!".

Макрухин от души забавлялся. Верю, подобного представления он и в цирке не видел, хотя сам дрессировщик высшего класса.

— Я имею ввиду про…проверить, чем дышит, — проблеял Нейменов.

— Могу доложить хоть сейчас.

— Да? — удивился и насторожился тот.

— Азотом на 78 %, кислородом на 21, а остальное берет смесью с углекислым газом. Точный доклад можно взять у Менделеева.

Нейменов вздохнул, сердито нахмурившись — дошло, наконец, что играют с ним, как с умственно отсталым ребенком.

— Я имею ввиду другое.

— Ясно, — заверила я. — Увлечения, тайные желания, тонкие места и бронированные.

— Да, — поджал губы.

— И все?

— Для начала.

— А для конца?

— Завербовать. Не получится — скомпрометировать.

— Экземпляр?

— А?.. А! — дошло. Достал из кармана пиджачка фото. Я сунула жвачку под длинный ноготь — потом выкину и, тяпнув из рук репродукцию нового вида тотема, принялась рассматривать ее, покачиваясь в раздумьях на стуле.

Ничего животинка. Взгляд цепкий, лоб высокий, нос с горбинкой, виски чуть с сединой. Фигура крепкая, натренированная. Стрижка аккуратная, плащик светлый, на весь почти миллионный городок один такой и сыщется. Часики, опять же, весом на пять таких плащиков из рукава выглядывают.

Н-да, не млекопитающее. И явно не грызун.

— Ф.И.О?

— Что, простите?

— Первая графа анкет.

— А! Сергеев Леонид Денисович. Английский подданный.

— Надо же, как лордов в рассейские глубинки тянет!

— Да, русский он. Иммигрировал десять лет назад, а теперь вернулся непонятно за каким… какой надобностью. Открыта бизнес-виза.

— Давно приехал?

— Месяц как. Был в Аладыре, Уссурийске. Теперь к нам его задуло.

— Данные?

— Вот, — положил передо мной флешку на гиг. — Остальное на месте по ходу дела.

А неслабо инфы на зверька собрали. Значит и сафари намечается серьезное, — оценила. Взяла и встала:

— Все?

— Все, — заверил Макрухин, пододвигая мне документы и билеты. И кто я на этот раз? А! Зоя Федоровна Якубенко.

Зоя — змея особо ядовитая.

Мерси, — хмыкнула, оценив подколку шефа, и картинно отвесила реверанс.

— Не загуляй там и сильно не шали, — услышала вялое предупреждение уже в спину. Сколько работаю под началом Макрухина, столько это слышу, и столько же не понимаю, к чему шеф меня предостерегает и меня ли?

Хоть бы текст нотации сменил, а то уже неприлично монотонно выходит, ей Богу!

— Да-а-а, — услышала протяжное от «барана», уже прикрывая за собой дверь кабинета. Ну, его патетическую симфонию я еще прослушаю. Ставлю прошлогоднюю подшивку «Крестьянки» на то, что этот экземпляр полетит вместе со мной, сопровождающим, так сказать.

Спасибо, что не инструктором! — скривила рожицу своему отражению в зеркале лифта. И налепила прямо на его нос жвачку из-под ногтя.

Леп-топ тихо переваривал влитую в него информацию, пока я закидывала в сумочку вооружение: свою косметичку, подрывную мину в виде французского белья и систему психологической атаки в виде набора одежды. В арсенале должно быть все: трогательная кофточка в рюшках и мини юбочка наивной школьницы, строгий костюм, обтягивающий фигуру истинной зои, бесячья кофточка и джинсики тинэйджерки. Ну, и, конечно, незримое оружие очарования — элитный парфюм с афродезиаками, от которого любой нормальный мужчина из штанов на ходу выпрыгивает.

РД готов.

Ну-с, кто же у нас сэр Сергеев и на кой он нужен зоопарку Селезневки?

38 лет. Не женат.

Уже интересно. А где подробности? Был женат, не был? Гей или женоненавистник, а может романтик или неудачник? Импотент, садист, мазохист, больной, жмот, бирюк?

Надо будет проехать Нейменову по доверчивым местам за недоработки. Все равно нужно на что-то убить время перелета.

Захлопнула леп-топ, сунула его в сумку и надела туфельки на высоченном остром каблуке. Кажется, все.

Нет, еще наушники в ушки и громкость на максимум — пусть заливается Элтон Джон, меня радует.

Вот теперь точно все.

Я вывалилась на площадку и хлопнула ногой дверь, отстукав пальцами код сигнализации — работайте, мальчики.

Орион играл с сувениром предков, маленьким вентилятором на столе: выключит — включит, включит, выключит. Старое чудовище зажужжит, загудит — щелчок — и утихнет.