Дэвид Веллингтон - Тринадцать пуль

— Хорошо, — сказал он со вздохом.

— Нет-нет, все в порядке, — заторопилась она, чувствуя, что вот-вот сломается. — Райс говорил там со мной. Он говорил прямо у меня в голове. Может, не словами… но… но он был встревожен. Он все еще каким-то образом живет во мне.

Аркли кивнул.

— Ладно. Я, в общем-то, ожидал, что его призрак вселится в тебя.

— Вы ожидали… вы знали… откуда? Откуда вы можете знать, что со мной происходит?

— Я знаю, — отрезал он.

— Как? — Кэкстон искоса взглянула на него. — Как вы можете это знать?

Он подобрал камешек и с силой швырнул его в трансформатор за полтора десятка шагов от себя. Металлический ящик звякнул. От звука Кэкстон подпрыгнула.

— Питер Байрон Лэрс затащил меня в свое логово, одурманив гипнозом. Он не причинил мне вреда. Не отнял оружия. И не сказал мне ни слова.

Кэкстон уже думала об этом, когда читала его рапорт. Она знала о том, как жестоко и небрежно он разорвал в клочья целый отряд спецназа, и была немало удивлена тем, что вампир забрал федерала на реку, в лодку, все еще целым. Но там было объяснение.

— Он оставлял вас на закуску посреди ночи.

— Нет, не так. — Аркли прислонился к машине рядом с ней и скрестил руки на груди.

— Вы же не хотите сказать…

— Он только начал процесс, когда я убил его. Он даже близко не подобрался к тому, что сделал с тобой Райс. Я даже не понял, что этот бледный сукин сын трахнул меня. Но часть его прорвалась в мое сознание точно так же, как часть Райса засела в тебе. Не настолько, чтобы я мог чувствовать его там, нет. Но как раз настолько, чтобы периодически, наверное раза два в год, я мечтал о крови.

— Вам же не нужно…

Аркли повернулся, глядя на нее.

— По вкусу она, как медные монетки на языке. Горячая… горячее, чем ты ожидаешь, и сначала очень мокрая, но она сворачивается сразу, как только заполняет твой рот. Она слипается у тебя в горле, но ты проглатываешь ее, чувствуя, какая она тягучая и темная, там, на задней стенке горла, но ты проглатываешь через силу, чтобы заглотнуть снова, снова полный рот, и еще. Я так хорошо теперь знаю это. Ее сухость, сгустки на зубах.

Ей пришлось отвести глаза. Потому что все это звучало не так отвратительно, как рассчитывал Аркли. Это звучало почти… соблазнительно. Она не могла допустить, чтобы он увидел неприкрытое желание, которое, она знала, было написано на ее лице.

— Он помнит этот вкус. Он был мертв так долго, что больше у него ничего не осталось, только стремление насладиться этим вкусом. И оно так и не пропадает. И убей я себя сегодня, я не знаю, вернусь ли я как вампир или же нет.

— Но вы знаете, что я — вернусь, — сказала Лора. — Вы знаете, что я уже одна из них, хочу я этого или нет. И пути обратно нет.

— Этого я как раз и не знаю. Я, правда, надеюсь, что Полдеры знают способ изгнать это проклятие из тебя, Лора. Впрочем, первый шаг, который надо сделать, это убить Скейпгрэйса и Малверн. Чтобы никто больше не делил с нами наших снов. Поэтому я хочу, чтобы ты спустилась в эту дыру, снова взглянула на эти тела и сказала мне, каким должен был быть следующий шаг.

Он с ворчанием вернулся в прежнее положение и встал перед ней. Он протянул ей руку, но Лора не приняла ее.

— Нет, — возразила она ему.

— Прошу прощения? — переспросил он.

— Нет. Я не пойду туда Я не знаю, как избавиться от этого проклятия, но я знаю: если я спущусь туда, все станет еще хуже. Найдите мне другое задание, что-то еще, чем я могу помочь вам, и я все сделаю. Но только не это, не в эту комнату ужасов. Никогда.

— Господи, сейчас даже не День благодарения, а поглядите-ка на это, — ахнула Кэкстон, указывая в небо над их головами.

Похоже, наступила зима. Большие белые хлопья снега падали вниз, кружились в свете фар автомобиля, налипали на ветровое стекло. Небо стало водянисто-серым, прорезанным воздушными рифами облаков. Дорожное покрытие потемнело и засверкало от наста, и Кларе пришлось снизить скорость, чтобы удержать маленькую машинку на дороге. Сидя на заднем сиденье, Кэкстон никак не могла согреться. Клара включила обогреватель, но и этого было недостаточно. Лора обхватила плечи руками, сжавшись так, чтобы не касаться ледяных стекол, и тряслась от холода. Она была одной из них. Она была какой-то экспериментальной разновидностью вампира. Она вспомнила холод, который она чувствовала рядом с вампирами, особенно с Малверн, когда стояла возле высохшего чудовища, сидящего в инвалидном кресле. На какое-то время ей нужно было убежать от смерти и страха. Ей нужно было вернуться домой, к собакам, не думать ни о чем долгое время. Но перед этим, впрочем, необходимо было сделать пару остановок.